Ведьмы в Хогвартсе

[Leka-splushka]

Это восторг и совершенно новый для меня опыт совместной работы (отличный от соавторства с аавдее)
Ссылка на сообщество моего соавтора. Там много удивительных вещей, астрономии, ураганов, прекрасных мантий и прочих интересных репостов. wlnt.diary.ru/

А текст фика решила выкладывать и здесь.
Вот он:
Название фика: Ведьмы в Хогвартсе - берегитесь!
Авторы: kraa, Leka-splushka - она же Eylin
Жанр: юмор, треш и дарк. Джен/гет, что придет. Кроссовер с Плоским миром Терри Прачетта.
Рейнтинг: PG-13, с гл.4 меняем рейтинг на R. Дальше - больше.
Пейринг: ДУ/Дюк Трэвис, ГГ(МЧ)/ГП
Размер: миди-макси
Статус: в процессе
Самари: В Плоском мире палочка одной из двух Крестных фей меняет хозяйку. В Норе, Рыжеволосая пигалица с огромными... ожиданиями насчет нового учебного года, просит Судьбу, чтобы ей достался ПРИНЦ. Судьба сегодня не в похмелье. В Хогвартсе появляются попаданцы, в болшинстве своей – женского пола, чтобы исполнить желание одной девицы Джи-не-Веры. И начинается.
Что говорят авторы: Авторы говорят „Ну и ну!”. Мы деньги из этого трэша не делаем, увы! Могли бы, не переминули бы, однако.
Посвящение: Сие произведение посвящается Светлане, ака luchik_sveta, идейный вдохновитель, даруя одному из авторов "Песню про ежика"!

@темы: Гарри Поттер, фанфики

Comments

[Мэлис Крэш]

Фанфик - просто красота. Но какая-то часть выложена дважды

[kraa]

Да, мне тоже так показалось, но так как ночью перечитывала, подумала, что это глюк.
Оля, посмотри, пожалуйста. Я тоже посмотрю, как только вернусь с работы.

[Leka-splushka]

Мэлис Крэш, kraa, точно, спасибо. Исправила.

[Leka-splushka]

Глава 12.

Целый день псевдо-Гарри провел в комнате настоящего, человеческого племянника семьи Дурсль и жутко страдал от жары и засухи. Ему предоставили в частное пользование детскую ванночку Дадлика – эдакое столитровое ярко-синее пластиковое корытце, полное водой, но к вечеру, вода эта оказалась в унитазе. После захода солнца горемычный герой сидел на полу, трескал жаб, которых наловила госпожа Гоголь, и ждал непонятно чего.
Что надо было ждать, создание поняло где-то к полуночи, когда слепящий свет за окном комнатки пробудил его. Существо открыло глаза. В комнату лился свет огромной луны, т.е., двух лун. И кто-то наблюдал за ним с другой стороны решетки: лицо в веснушках, рыжие волосы, длинный нос. Это был кто-то из выводка волшебной семьи, что обитала по соседству с его болотом – который из них, оно не знало, не очень их-то и различало. Волшебник позвал громким шепотом:
- Гарри, Гарри!
Создание узнало имя – это должно было быть его имя, пока приходилось пребывать в высушенной из-за жизни вне воды шкуре мальчика Поттера. Ведьмы весь день втолковывали, как себя вести правильно, чтобы рыжики вернули его домой, в болото. Поэтому, оно встало с пола и приблизилось к окну.
Из старенького бирюзового автомобиля, который висел в воздухе у самого окна, на него смотрели еще несколько рыжиков, которые, увидев его, воскликнули в один голос:
- Привет, Гарри!
- Что происходит? - спросил первый рыжик. - Почему ты не отвечал на письма? Я тебя чуть не десять раз приглашал погостить. Мы приехали за тобой. Последний месяц каникул проведешь у нас.
Создание терялось, что ответить.
- Ээээ ... – сказало оно.
Никто не удивился немногословию псевдо-Гарри, потому что, обычно, Герой магмира с окружающими так и общался - односложно. Ему бросили через решетку какую-то веревку и приказали:
- Привяжи к решетке!
Создание замешкалось, не очень-то разобравшись в том, что от него ожидается, но руки сами сделали нужное. Когда все было готово, пришел новый приказ извне:
- А теперь отойди в сторону и перестань праздновать труса. - С этими словами тот из приезжих, который сидел за рулем, хорошенько газанул.
Машина рванулась вперед, двигатель взревел, и решетка поддалась; вся целиком, с громким треском выскочила из оконной рамы и упала на клумбы.
В спальне дяди Вернона и тети Петуньи все было тихо.
- Прыгай, - скомандовал первый рыжик, но другие напомнили о школьном сундуке и остальных вещах.
Школьный сундук днем ведьмы трансфигурировали из небольшого чемодана, в который набросали несколько пар футболок и летних шорт, книжек и сломанных игрушек Дадли. Чемодан стоял рядом с окном, и псевдо-Гарри легко поднял его с пола и подал рыжикам.
Из спальни послышался кашель дяди Вернона.
Непонятно зачем, рыжики - соседи по болоту, захотели втащить в летающую машину и решетку, долго и нудно возились с ней, пока полностю не загрузили внутрь, существенно сократив себе свободное простанство.
- Все в порядке, - шепнул первый. - Лезь скорее!
Псевдо-Гарри уже вскочил на подоконник, как вдруг громовой голос дяди Вернона застиг его:
- Петунья! - загремел дядя Вернон. - Он убегает! ОН УБЕГАЕТ!
- Жми на газ, Фред! - крикнул Рон, и машина на всей скорости помчалась вверх, держа курс на луну.
Создание не могло опомниться от радости: неужели наконец домой?! В болоте, где его ждет семья! Оно высунуло голову через окно, ночной воздух взъерошил его влажные волосы. Посмотрело вниз и вскрикнуло от страха: крыши домов быстро уменьшались в размере. Глаза сами зажмурились, чтобы не видеть этого ужаса. Но внутри все визжало от счастья, потому что не важно, каким способом; важно, что с каждым судорожным вздохом, дом приближается все больше и больше.
- Увидитесь с родственниками следующим летом! - крикнул ему в ухо тот, которого звали Роном.
Существо, чтобы соседский мальчик неладного не заподозрил, согласно кивнуло:
- Ээээ ... – промямлил псевдо-Гарри, и Рон толкнул его локтем в приступе веселья и прекрасного настроения.

***

Вокруг Норы шелковым кружевом неостановимо сплеталась сказка, которую никто не мог бы остановить. Она уже набирала скорость. Попробуй встать на ее пути, и проглотит, сделав частью своего сюжета. Госпожа Лилит де Темпскир, она же добрая фея-крестная, старательно посеяла семена своих задумок, и теперь ей можно было и пальцем не шевелить – сказка сама все за себя сделает.
По мере приближения деревни Оттери-Сент-Кэчпоул, существо, на данный момент изображающее друга рыжих гриффиндорцев, небеизвестного Гарри Поттера, героя магмира, оживлялось, чувствуя зов родного болота.
Но, о! Чудо!
Среди холмов возвышалась не то недоразумение, которое рыжиками гордо называлось «отчим домом», т.е., Норой, а высокая белая крепость с несколькими изящными башенками. Строение было настолько красиво, что походило на игрушечный замок или на произведение кондитерского искусства. Каждая башенка выглядела так, будто была выстроена специально для того, чтобы содержать в ней плененную принцессу.
Существо посмотрело на строение безразличным взором: там ему предстояло провести не более нескольких часов, максимум - день. И тогда, едва лишь взрослые маги ослабят контроль, оно сбежит в родное болото, которое манит, пускает восхитительно пахнущие пузыри и чудесно реально, если сравнивать с этим миражем. Белая крепость, как бы не так! Видит оно, водяное существо, сквозь наветы внушений настоящий облик дома, так называемой Норы. Еще бы, выставлять вроде плененной принцессы Рапунцель рыжую дурнушку Джинниверу!
Псевдо-Гарри зажмурился, вызывая перед внутренним взором образ своей невесты: складки ее ласт, ее нежную, скользкую кожу... Куда там рыжей Джиннивере до его Дженни-зеленые-зубы?!

Хотя, длинные волосы никогда не помешают. Вот у его Дженни волосы ниже пояса, и ими она ловит глупых ребятишек, которым вздумается жарким летним днем искупаться в их болоте.
Тем временем, рыжик, которого братья называли Роном, продолжал неустанно бубнить и отвлекать водяного от созерцания огромного, расстилающегося между холмами болота.
- Я так рад, что мы прилетели за тобой, Гарри. Знаешь, как я беспокоился?! Весной ты отдалился, прилипнув к юбке лохматой зубрилы. Чай, думал, летом я тебя верну, ведь я твой первый и лучший друг! Так, Гарри?
- Ээээ... – был ответ, который Рон принял за утвердительный.
- Я попросил у Перси его почтовую сову, Гермеса, но он странно себя этим летом ведет, – нахмурился Рон. – Без конца пишет кому-то письма, часами сидит запершись у себя в комнате. Ну сколько можно надраивать до блеска значок старосты?!
- Фреед! – прервал бесконечный лепет брата второй близнец, не тот, который сидел за рулем. – Ты взял слишком на запад, посмотри на компас!
Фред поспешно вывернул руль влево.
Горизонт на востоке слабо заалел.
Фред начал снижение. Псевдо-Гарри подумал, что между купами деревьев хорошо видна тропинка, по которой ему предстоит бежать к родному болоту.
- Мы почти над деревней Оттери-Сент-Кэчпоул, - сообщил Джордж.
Земля быстро приближалась. Пунцовый краешек солнца просвечивал над горизонтом.
- Садимся! – объявил Фред.


=====================================================================
fantasytown.ru/bestiar....ra.html
=====================================================================

[Leka-splushka]

***

Бармен Том отшатнулся назад и чуть не прилег за барной стойкой, увидев Тех Самых Ведьм – профессоров Хогвартса, вошедших в Дырявый котел. На этот раз дела приняли окраску ничем несдержанной анархии, так как с ними не было лохматой девчонки, которая одним лишь цепким и колючим взглядом, умела потушить сиюминутно любой, танцующий на грани вспышки скандал между Минервой и Сивиллой.
Но бармен Том не спрятался и не пропустил важного для магмира события – появление национального героя, Гарри Поттера, в Косом переулке.
Увидев, кого сопровождают школьные профессора, Том расплылся в улыбке и вышел из-за стойки, поприветствовать Мальчика-Который-Пережил-Аваду в лоб.
- Прочь грязные ручонки от моего племянника! – грозно рыкнула высокая темноволосая дама в нарядном синем платье магловского покроя и, спрятав мальчика за собой, другой рукой отстранила с его пути рьяного фаната Спасителя волшебного мира.
Тома кольнуло нехилое Жалящее проклятие.
И охватило благоговение – он впервые видел эту даму, представившуюся тетей Героя, но ее магсила завораживала. Она колдовала без палочки! Неспроста, ох неспроста, маленький мальчик полуторагодовалого возраста смог победить Того-которого-не-называют, если его тетушка так колдовала!
Религиозное обожание залило сознание бедного, никудышнего волшебника Тома и он, лепеча, начал кланяться перед ошарашенной Петунией:
- Миледи, простите! Я видел великого Гарри Поттера лишь однажды, прошлым летом, и не успел тогда высказать ему свою личную благодарность за то, что спас нас от Того-Самого. Прошу, присядьте, пожалуйста, отдохните. Я вас сегодня угощаю.
Нянюшка и матушка переглянулись.
Почему бы и нет, если этот почтенный трактичщик приглашает угостить их всех за свой счет? Нянюшка, вильнув широкой, с вычурно пошитыми золотой ниткой розами, юбкой, улыбнулась лысеющему мужчине и мелкими шажками последовала за ним.
Остальные поплелись за пританцовывающей нянюшкой в отдельный закуток бара, огороженный деревянными планками.
- По крайней мере, здесь тепло и сухо… - начала было нянюшка.
Тут один из завсегдатаев таверны увидел струящуюся, вьющуюся вокруг бедер юбку Сивиллы, запрокинув голову, громко расхохотался и смачно шлепнул ведьму по ее сочной заднице.
Нянюшка что-то пробормотала себе под нос.
Петуния увидела, как обидчик собрался сделать очередной глоток, поднес кружку к губам и вдруг, выпучив глаза, уставился на ее содержимое. Судорожно отшвырнув от себя кружку, он протолкался сквозь толпу посетителей и опрометью выскочил на улицу, держась за горло.
- Что ты сделала с его пивом? - спросила миссис Дурсль.
- Мала ты еще, чтобы все тебе рассказывать, - пробурчала нянюшка.
Там, дома, ведьма, которой вздумалось отыскать свободный столик… она просто находила его. Одного вида остроконечной шляпы было вполне достаточно. Люди старались держаться на почтительном расстоянии и время от времени посылали ведьме какое-нибудь угощение. Здесь же ведьм толкали и пихали так, будто они были самыми обычными людьми.
- Может, здешние ведьмы совсем по-другому выглядят? - безнадежно предположила матушка. - Ну там, летают на чем-то другом, одеваются иначе… Мы только в школе были, не успели осмотреться как надо... А ты, Гитта Ягг, своими нарядами уже перешла границы приличия.
- Ведьмы бывают только одного рода, - сказала нянюшка. - Нашего. И нечего из себя изображать монашку, Эсме!
Нянюшка Ягг всегда гордилась своей простотой и приземленностью, но есть приземленность, а есть приземленность. Взять, к примеру, этого принца, как его там, ну, из детской сказки, который обожал переодеваться простолюдином и так расхаживать по своему королевству.
Она всегда подозревала, что маленький извращенец заранее давал людям понять, кто он есть на самом деле - на тот случай, если кому-нибудь взбредет в голову повести себя по отношению к нему слишком уж просто. Это было все равно что валяться в грязи. Валяться в грязи забавно до тех пор, пока ты знаешь, что впереди тебя ждет горячая ванна, а вот валяться в грязи, когда впереди тебя ждет все та же грязь, в этом ничего забавного нет.
Нянюшка пришла к некоему заключению.
- Эй, а почему бы нам не выпить? - весело попросила она. - Опрокинув стаканчик-другой, сразу чувствуешь себя лучше. Эй трактирщик, как тебя там звать, что нам порекомендуешь?!
- Ну уж нет, - буркнула матушка. - Мне вполне хватило той твоей зеленой травяной настойки. Точно говорю, был там градус, в этом абсенте. После шестого стаканчика у меня так в голове зашумело… Не-ет, больше это заграничное пойло я пить не буду.
- Фруктовые напитки, есть, мэм. Изволите ли вы отведать наш фруктовый напиток? – согнулся в пояснице бармен Том, обведя взглядом всех своих гостей. – Мистеру Поттеру рекомендую сливочное пиво.
- Из чего напиток? - подозрительно прищурилась матушка. – Уж не из травки?
- Что вы, профессор МакГонагалл, что вы?! – воскликнул Том. Его лысина на голове начала подозрительно блестеть. – Сделаю вам напиток из чего укажете.
- Из бананов, - сказала нянюшка. - Помню, наш Шейнчик однажды привез банан. Ну и смеху было! Сделайте нам из бананов! – подмигнула она бармену.
Он ухмыльнулся краешком рта.
- Банановый напиток. Вам понравится. Здесь все это пьют. Там бананы.
Чуть позже.
- Да, ничего не скажешь… вкус странный, - сказала Петуния Дурсль, осторожно пробуя свой коктейль. - Сахар там есть, но бананов нет. Напиток из тыквы.
- Скорее всего, - ответила матушка. – Здесь все помешаны на тыкве, даже наша Маграт только о тыквах трандычит. – Ее взгляд упал на укоризненное выражение темноволосого мальчика, и она похлопала его тонкую, костлявую еще руку. – Гермиона, Гарри, Гермиона. Не замечай мои косяки.

***

Три часа спустя по Косому переулку двигалась веселая компания повеселевших, с покрасневшими носами, ведьм, которые держались друг за друга, неуверенно приближаясь с высокому, кривоватому зданию в конце улицы.
Впереди них, с сердитым видом, типа: „Я не с ними, я сам по себе гуляю, никого не задеваю”, шел национальный герой волшебного мира и тосковал по своей лохматой подруге. Была бы она с ним, не позволила бы женщинам налакаться коктелями вдрызг еще утром, при исполнении, так сказать. А так, ему, как единственному в компании мужчине, предстояло охранять всех подвыпивших дурех и предостерегать их от дальнейших закидонов. Мало ему было слушать песни профессора Трелони после шестого бананового фруктового напитка!
Фруктового, ха! Счас! У Гарри Поттера башка еще весной просветлела в достаточной степени, чтобы мог различить с полуметрового расстояния запах крепкого алкоголя в желтом пойле, гордо названном барменом Томом „Банановый коктель из бананов!”
Банк встретил их прохладой мраморного фойе и роем бегающих туда-сюда между стойками мелких, одетых во все черное, словно жуки-переростки, гоблинов. За стойками сидели важные, молчаливые, старшего возраста служители банка, которые изредка общались со стоящими в длинных очередях волшебниками и ведьмами.
Петуния Дурсль, оказавшись наконец там, куда она всю молодость мечтала попасть, подталкиваемая выпитыми „фруктовыми напитками”, смело приблизилась к свободному от очереди гоблину за стойкой и крикнула:
- Эй, ты! С клиентами ты работаешь или сразу обратишь на меня внимание?!
Цвет лица гоблина стал насыщенным.
- Выскажите ваши претензии, мэм. Хотя... наш банк с маглами не работает.
- Ах, с маглами, видите ли, ваш банк не работает! – она взмахнула вперед обеми руками, и высокий стульчик под гоблином опрокинулся назад, гоблин от неожиданности кувыркнулся следом. – Кто тут магл, коротышка?
Сразу прибежала стая молодых, шустрых созданий, что-то непонятное обсуждая между собой на неизвестном Петунии языке, помогли старшему выпрямиться и снова залезть на высокий стульчик. Возвратив былую серьезность и смирившись с тем, что не может поставить на место выскочку без волшебной палочки, покряхтев немножко, устраиваясь, гоблин обратился к ухмыляющейся клиентке:
- Извините, мэм, я не распознал ведьму в этом магловском одеянии. По какому поводу в Гринготтс сегодня?
- По поводу моего племянника, Гарри Поттера.
Гоблин пошатнулся, словно снова решил упасть на пол, но задержался на месте.
- Кем вы для мистера Поттера являетесь, мэм? – приняв вполне заинтересованный вид, спросило создание.
- Я мистеру Поттеру не только являюсь, я реально его родная тетя. Сестра его матери, Лили Эванс-Поттер и опекун моего племянника.
- Но, но, но... опекуном мистера Поттера в данный момент числится директор Хогвартса, Альбус Дамблдор, мэм! – возразил гоблин, слегка приподнимаясь с места, чтобы лучше рассмотреть внезапно возникнувшую из ниоткуда тетю МКВ.
- Чтоооа? А покажь мне завещание моей сестры, лгун ты распоследний! Думаешь, я на завещание сестрицы ни раз не смотрела, а? – отпустив вожжи и позволяя фруктовым коктейлям бушевать свободно в крови, Петуния заливалась соловьем, рассыпая обвинения.
Старший гоблин за стойкой кивнул в сторону малышни, и те кинулись исполнять беззвучный приказ начальника.
Пять минут спустя, запечатанный красным сургучем рулон пергамента лег на стойку. Банковский служащий сломал печать и углубился в чтение.
- Принесите завещание Джеймса Карлуса Поттера, быстро!
Второе завещание привело старшего гоблина к состоянию кондрашки – у этой незнакомой для всех тетушки были все права опекунства над героем и спасителем волшебного мира.
- Подождите еще минуточку, мэм. Я сейчас. Эй вы! – кликнул он мелкотню. – Пригласите даму и ее сопровождающих в мой кабинет.
В Гринготтсе назревал конфликт, и матушка с нянюшкой настраивались на продолжение утреннего хая.
«Мдаа ... – подумал национальный герой магмира. – Устроит она тут ...»

[Мэлис Крэш]

класс!

[Leka-splushka]

Мэлис Крэш,
ага

[Leka-splushka]

Глава 13

После водворения гоблинской нации на прямой путь – примером того было снятие с должности поверенного, который предал интересов Героя магмира. После этого выбрали нового управляющего, которого принудили сначала поклясться в верности тому же самому Герою и его будущему потомству ценой собственной жизнью и магией, и своим же потомством, во избежании - чтобы знал свое место.
Дальше – больше. Дальше миссис Дурсль схватила Управителя Гринготтса за яй... схватили того, как надо и указали ему на опущения в управлении средств племянника. Насупившись, тот вернул все неправомерно изъятое из сейфов, принадлежащих уважаемому Герою, до последнего кната, и добавил от себе – чтобы ведьма отстала, по три процента от стоимости каждого изъятия в качестве штрафа волшебному банку.
С этим претензии доставучей родственницы Гарри не закончились, потому что у нее нашлись документы, отправленные Джеймсом и Лили Поттерами за неделю до своей смерти, в которых перечислялось движимое и недвижимое имущество семьи. Сравнение этих списков со списком о хранящихся в сейфах артефактах установило страшную недостачу.

Мадам Петуния захотела лысую голову бывшего поверенного своего единственного племянника на серебряном подносе.
Пожелав этот странный подарок, Петуния, как и девушка Саломея за две с лишним тысячи лет до неё, была поставлена перед свершившимся фактом – голову ей преподнесли. С бескрайними извинениями, с возвращением артефактов обратно в сейф Гарри и, в добавку, гоблинской работы золотой гарнитур с бриллиантами, чтобы та угомонилась.
Петуния, не раздумывая, сначала проблевалась, а потом напялила на себя двухкилограммовую диадему и развернулась на выход.

Приемный зал встретил тетку Гарри Поттера гробовым молчанием. Кое-кто из присутствующих полукровок и маглорожденных начали было кланяться, принимая ее за какую-нибудь родственницу любимой королевы.
Петунии хоть бы хны - задрав подбородок, она прошествовала на выход в сопровождении полностью ошарашенной троицы. Там, повертев почти уже протрезвевший головой налево-направо, чтобы удостовериться, что и снаружи ее принимают всерьез, она устало сказала:
- Ой, девочки, я намерена вернуться домой и заняться уборкой. Гарри беру с собой, потому что, вижу, вам хочется спокойно продолжить прогулку.
Матушка оглядела молодую женщину с ног до головы и, не найдя изъянов, кивнула:
- А до дома одна доберешься?
- Я с ней, профессор МакГонагалл, тетю в обиду не дам! – уверил Гарри и выпрямил спину, расправив плечи.
Матушка мягко ему улыбнулась, потрепала по волосам и махнула на прощание.
- Когда вернетесь, мэм? – поинтересовался мальчик.
- Агагага, - затряслась от смеха нянюшка, и кружева ее блузки забавно затрепетали. – Когда-нибудь, парень, когда-нибудь. Мы тут поразузнаем, может, посетим Хогсмид, я слышала о Кабаньей голове...
Все внутри Гарри похолодело. Узнав этих профессорш поближе, он себе с ужасом представлял, на что те способны, посетив трактир с такой сомнительной репутацией. Но какое ему дело до этих двоих? Пусть развлекаются, все-таки лето, каникулы, у них нет домашнего задания!...

***

В Кабаньей голове события развивались следующим образом.
Было время для гвоздя программы – чисто мужичкового номера, козьего представления. А две сумасшедшие бабы продолжали сидеть и глушить абсент так, будто это прозрачная водица. Аберфорт попытался спровадить их в школу, но чокнутая Минерва (уж от нее не ожидал этого!) взяла и наорала на него. Поэтому он плюнул и отправился за своими милашками: три белые, как снег, козочки и большой черный козел уже нетерпеливо блеяли в хозяйственной пристройке.
Бородатые актрисы четырехногой труппы сразу почуяли присутствие конкуренток. А вот ведьмы на внезапное повышение температуры в кабаке не обратили внимания.
Завсегдатаи заведения – граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы – однако, заметили неуверенность козочек. Но куда удивительнее было поведение черного козла, настолько огромного для своего вида, что более подходил на осла.
Козел пригнул увенчанную острыми прямыми рогами голову к землю и начал рыть копытами, переступая с ноги на ногу, с явственным намерением наброситься. На профессорш.
Посетители мужского пола вытаращились на козла. Представление удавалось на славу, и мужики ждали, затаив дыхание.
Козел, как брошенная тетивой лука стрела, цокая копытами по каменному полу, разбежался в направлении двух дам. При нормальном развитии событий, он должен был и реветь, чтобы потенциальные жертвы устрашились – если они были мужского пола. Или восхитились бы его величественностью и запалом - в данном случае.
Но не это было главной проблемой для козла – главной проблемой была толпа посетителей. Соперники за внимание новых самок.
Козла настораживало не отсутствие интереса дам к себе, его смущало полное безразличие соперников к дамам. Что-то было не так. Что именно – он почувствовал на собственном опыте. За мгновение до начала козлиных ухаживаний, самка встала и что было сил гвозданула его между глаз. Ноги бедного парня из козьего рода подогнулись, и он пал смертью храбрых и отважных. Как полагалось истинному гриффиндорцу, если бы он знал, что это означает.
Другая профессорша – та, что помоложе и попривлекательней, желудок которой был совершенно невосприимчив к спиртному – со смехом опрокинулась вместе со стулом на спину, выставляя на показ многочисленные, разноцветные слои нижних юбок, из которых торчала пара очень привлекательных белых ножек в красных сапожках.
Наступившая тишина подействовала даже на коз. Их крошечные, убогие, налитые кровью мозги почуяли что-то неладное. Козы растерялись и заблеяли истошно. Чтобы как-то угомонить их, Аберфорту пришлось вынести из-за барной стойки ведро, полное пивом, а после того, как его любимицы проглотили пойло до последней капли, увести их обратно в пристройку.
Представление отменялось и вряд ли восстановилось бы после смерти любимого хозяину козла, названного хозяином "Козлемортом".

Когда завсегдатаи кабака поняли, что этим вечером представление накрылось, они решили развлечь себя игрой в карты на деньги.
Матушка и нянюшка сегодня насмотрелись на груды золота, но это было чужое добро, мистера Поттера. А в кабаке мужички играли своими денежками. Пока что своими.
- Эсме, а, Эсме! – нерешительно выдавила из себя Гитта, ака профессор по прорицанию, хлопая накрашенными ресницами. – Не поиграть ли и нам в карты?
Матушка посверлила дыру сверкающим ядовитой зеленью взглядом между бровей нянюшки.
- Помню, помню я хорошенько твои успехи в азарте, Гитта Ягг! – прошипела сквозь зубы матушка. – А ты, разве уже забыла?
- Нет, что ты, забудешь такое рядом с тобой...
- Ты все свои денежки проиграла, Гитта! – рыкнула матушка Ветровоск. – Признаешься в грехах?
- Ась? – переспросила нянюшка, принимая выражение невинной овечки.
- Ты поднимала ставки, не имея карты. Ты просто плохая картежница. Предлагаешь нам потерять снова?
- Ну, играй тогда ты, Эсме, если такой мастак в дуркере. А я тут посмотрю на мужиков...
- Никаких мужиков, Гитта! Надо же! Сколько детей нужно нарожать, чтобы угомонилась?
- Ладно, ладно, не кипятись. Посижу рядом с тобой, пока ты резвишься и проигрываешь свои денежки. И сколько у тебя осталось?
Матушка Ветровоск начала обыскивать карманы и тайные карманчики в поисках оставшихся монет. На столешнице собралось, цифрой и словом, десять сиклей и сорок семь кнатов.
- Этого должно хватить, - хмыкнула матушка и сгребла монетки в горсть. Сунув свое богатство в карман мантии, она продолжила сама себе говорить. – По крайней мере, для начала ...
- Ты и вправду собираешься играть?! – воскликнула нянюшка.
- Да, с тем же намереваюсь и заняться.

Матушка Ветровоск приблизилась к барной стойке, за которой, как за укреплением замка, сидел с озабоченным видом Аберфорт Дамблдор и протирал пивные кружки тряпкой.
В действительности, этот мужик был Ланкрской ведьме незнаком, и она, немного колеблясь, сказала ему заговорщическим тоном:
- Икс козу муар, мусью.
Аберфорт, уронив кружку на пол, схватился за голову обеими руками и начал громко стонать, потому что ничего из сказанного Минервой, кроме слово „козу”, не понял. Он очень переживал за своего угольно черного козла, приконченного той же самой стервой МакГонагалл – и слово ей не скажешь, ну подколоться хотел скот, ну треснула его нечаянно – но больше ей ни одну из своих козочек не отдаст!
- Чего? – спросил он.
- Будете ли вы так любезны, мусью, раз вы меня понимаете, одолжить мне колоду этих – как их? – картами зовутся, да?
- Отнюдь! – ответил Аберфот, услышав, что страшная заместительница его брата Альбуса из Хогвартса не его козочек добивается. – Зачем они тебе?
- Хочу пару сьянсов разложить, попробовать понять в чем суть.
Засаленная колода появилась на барной стойке, она ее забрала и вернулась обратно на свое место, за столиком с Гиттой. Присев, расставила пасьянс Наполеона и стала пялиться на карты, бормоча себе под нос, но так, чтобы соседи ее услышали:
- Никак не могу запомнить, Гитта, как эти карты надо перемещать. Со студенческих лет мне ни прорицание, ни гадание не удавались, и я эти дисциплины не изучала. Ты знаешь, как надо - черные за красными в восходящем или, наоборот, в нисходящем порядке класть?
Соседи, навострив слух, громко рассмеялись и пригласили обеих дам присоединиться к ним за столом, посмотреть, а быть может и поиграть во что-нибудь.
Матушка Ветровоск улыбнулась про себя, после чего встала со своего места и присела рядом с каким-то незнакомцем, который, посмотрев мельком на нее, переметнул хищный взгляд на нянюшку, уставился на ее грудь и улыбнулся ей целым рядом золотых зубов.
Тем временем, карты были распределены. Матушка посмотрела на свои и тихо сказала, вроде бы, себе:
- Так расскажите же мне, как играют-то в эти самые карты?!

[Leka-splushka]

***

Ведьмы очень тонко чувствуют сказки. Если знаешь, как устроены сказки, можно считать, дело в шляпе. Или, как говорят гоблины, в каске.
Например, если за одним столом с тремя опытными шулерами усаживается явный простофиля, был бы он и распоследний профессор Хогвартса, да еще спрашивает: «Как вы играете в эту игру?», кого-то определенно будут трясти до тех пор, пока у него все зубы не выпадут.
Все жульничали, как могли, но в вопросе жулничества, матушка была профессионалом. Живущая на окраинах сознания Минерва пыталась запрещать Эсмеральде Ветровоск выпендриваться. Гиблое было дело это – запрещать ей чего-нибудь.
Минерва в упрямстве мало чем уступала Ланкрской ведьме.
Нянюшка знала, как ее сестра не любила проигрывать, и предполагала, нет - была уверена в этом, что в игре Эсме восползуется ведьмовством. И боялась этого, потому что они не в Овцепике, где людей с Даром в их окружении не наблюдалось.
Здесь, в этом мире, они находились в обществе одних сплошных волшебников. Если их, ее и Эсмеральду, застукают на ведьмовстве, убьют обеих, после того, как воспользуются ими в качестве сексуальных жертв. Несмотря на их профессорские должности.
Гитта ждала. Жульничать было нормально, практически даже честно, но заклятьем добиваться выигрыша - это означало искушать Судьбу. Да где же там Судьбу? Кого-то пострашнее!
- У меня, - невинно посмотрела матушка на своих партнеров, - три маленькие картинки королей и три забавные единички. Что это означает?
Трое ее партнеров просияли и перемигнулись.
- Это называется тройственный дуркер, профессор МакГонагалл! - сказал тот, что пригласил матушку к столу, и которого, как выяснилось, зовут господин Респ Эктабель.
- Так это хорошо или нет? - спросила матушка.
- Это значит, что вы выиграли, профессор! - он придвинул к ней кучку серебряных монет. Матушка быстро пересчитала их и наконец воскликнула:
- Ээй, да здесь собралось почти двадцать галеонов! Гитта, посмотри!
Но нянюшка не услышала восклицание своей сестры, потому что яростно флиртовала с тем парнем за барной стойкой, братом директора Дамблдора.
Раздался ужасный грохот. Все трое шулеров уставились на стойку, с которой сыпались осколки зеркала.
- Что случилось? – спросил господин Эктабель.
Нянюшка одарила господина своей милой, почти застенчивой улыбкой. Она вроде и не обратила внимания на происшествие.
- Должно быть, стакан, который тот мужик за стойкой вытирал, выскользнул у него из руки и угодил прямиком в зеркало, - объяснила она. - Надеюсь, он сможет его восстановить ...
Ее партнеры переглянулись.
- Продолжим? - сказала матушка. – Я готова повысить ставки на галеон.
Господин Эктабель нервно пожал плечами.
От этого движения что-то где-то высвободилось. Послышался приглушенный щелчок, как будто мышеловка сделала свое черное дело. Господин Респ Эктабель побелел и схватился за рукав. Оттуда вывалилось небольшое металлическое приспособление, состоящее в основном из пружин и гнутых проволочек. Среди них застрял помятый туз пик.
- Оп-па! - выразилась матушка.
Господин Респ Эктабель почувствовал себя маленьким мальчиком на экзамене у этой страшной зам-директриссы.
А Гитте внезапно вспомнилось, как однажды Эсме пришла к ним в гости на праздник по случаю коронации короля Веренса, и все начали играть с детишками в «пятнашки» по полпенни за кон. Так она обвинила Джейсонова младшенького в жульничестве и целую неделю потом дулась. Основная беда Эсме состояла в том, что она совершенно не умела проигрывать. Маловато практики.

Пока нянюшка предавалась воспоминаниям, матушка, лишив основного противника секретной подмоги, в виде вставки в рукаве, выиграла уже новых пятнадцать галеонов. Жизнь в кабаке замерла. Стояла такая тишина, что слышно было, как моргают посетители Кабаньей головы, превратившись из игроков в молчаливых, потерявших веру в свои способности, наблюдателей.
Матушка предъявила тройственный дуркер и выиграла еще десять галеонов. А потом начала зубом цыкать. За этим следовало ковыряние в ушах. Обычно это означало, что она что-то задумала, и нянюшка с тоской посмотрела на значительно возросшую кучку золотых перед Эсме.
- Пожалуй, - сказал господин Респ Эктабель , - я рискну еще пять галеонов. - Он взглянул на компаньонов. Они послушно бросили карты - сначала один, за ним другой.
- Даже не знаю… - пробормотала матушка, по всей видимости обращаясь к своим картам. И поковыряла в ухе. - Ц-ц-ц. А как называется, ну, знаешь, когда, ну, вроде хочешь поставить еще денег, мистер Эктабель?
- Это называется "поднять ставку", мэм,- ответил господин Эктабель. Костяшки пальцев у него снова побелели.
- Тогда я подниму. Галеонов этак на пять.
Колени господина Эктабля заскребли друг о друга.
- Отвечаю и поднимаю еще на десять, мэм! - огрызнулся он.
- Уравниваю, - откликнулась матушка.
- Тогда я поднимаю еще на двадцать галеонов, профессор МакГонагалл.
- А я… - Матушка вдруг поникла. - Я… я тоже.
Где-то в подсознании господина Эктабля прозвенел тревожный звоночек, но он уже во весь опор скакал к победе, хотя не знал, как играть без подставной карты.
- Идет! – крикнул он и выложил карты на стол.
Толпа ахнула.
Он потянул банк к себе.
Но тут на его запястье сомкнулись пальцы матушки.
- Еще я не выложила свои карты, - лукаво заметила она и сверкнула зелеными глазищами.
- А это и ни к чему, - рявкнул господин Эктабель. - Вряд ли вы сможете перебить это, мэм.
- Могу, если надурю тебя, - возразила матушка. - Кажется, поэтому игра и называется дуркер?
Он заколебался.
- Но… но… Да, вы, конечно, выиграете, но только если у вас на руках девять карт одной масти подряд, - пробормотал он, чувствуя, что начинает тонуть в пучине ее глаз.
Матушка откинулась на спинку стула.
- Знаешь, дорогуша, - спокойно сказала она с позиции многолетней работы с детьми. Повзрослевшие ученики оставались для нее теми же ребятишками. - Мне как раз показалось, что у меня на руках что-то уж очень много этих черненьких с колючками. Много - это ведь хорошо, да?
Она выложила на стол карты. Окружающая игроков толпа дружно ахнула.
Господин Эктабель затравленно огляделся.

Когда игра наконец закончилась, нянюшка Ягг увидела перед своей сестрой груду золота, которое та собирала в свой безразмерный кошелек и тихо напевала себе под нос. Нянюшка прислушалась.
Не может этого быть! Гудносо мыча, матушка подпевала:
...Можно ежика стукнуть, а можно и пнуть,
Можно тросточкой ежика в пузико ткнуть,
Можно в ежика из револьвера пальнуть,
А о том, чтобы трахнуть — и думать забудь...

[Мэлис Крэш]

Класс опять же

[Leka-splushka]

Мэлис Крэш, да, чем дальше, тем больше обожаю этот фик )))

[Leka-splushka]

Глава 14.

Нора.

Машина, коснувшись колесами земли, чуть подпрыгнула и остановилась рядом с покосившимся гаражом. Рон, махнув рукой в сторону прикасающихся к облакам башенок, представил – как он думал - однокурснику и другу Гарри свой отчий дом.
- Гарри, это Нора, - объявил он и слегка покраснел от смущения. – Она не такая, ее разукрасил подобным образом профессор Дамблдор, когда приходил в гости. Предкам он рассказывал о какой-то сказке с танцами и тыквами. И принес сестренке Джинни нафуфыренную мантию, которую мама называет „тувалет” и весь день на нее пялится. Даже готовить забыла.
Псевдо-Гарри мало интересовался подробностями жизни сухопутных и конкретно этой рыжеволосой семейки, но он щурил близорукие зеленые глаза, с любопытством обшаривая все вокруг взглядом, проскакивая им с места на место.
То, что под иллюзией благородного белого здания скрывается под наведенными чарами настоящая халупа, которую Рон звал домом, водяной знал и без него.
Он еще помнил со времен детства первоначальный вид этой постройки - изначально она была небольшим кирпичным свинарником, но потом к нему, время от времени, пристраивали и сверху, и с боков все новые комнаты. Дом постепенно подрос на несколько этажей, но, как и раньше, выглядел неустойчивым, будто держался единственно силой волшебства.
Теперь, из первоначальных примет осталось только кривая надпись: «Нора» на шесте у входа, да груда резиновых сапог разных цветов и размеров сбоку на крыльце.
По двору гордо расхаживал огромный упитанный петух и зорким оком следил за несколькими растолстевшими пеструшками, которые что-то там клевали.
Вся компания высыпалась из машины с конкретным намерением пробежать на цыпочках до своих комнат, никого не разбудив, и в дальнейшем изображать из себя только что проснувшихся ребят. Но в окнах на первом этаже Норы, неожиданно для этих рыжеголовых Штирлицов, загорелся свет и на крыльце появилась маленькая полная женщина с добрейшим сердцем (она так думала), сейчас напоминающая саблезубого тигра.
Увидев ее, Фред отчаянно ойкнул. Джордж отчаянно вздохнул, а Рон, прыгнув за старших братьев, потянул с собой вялого Героя магмира и друга (по совместительству), чтобы не попасть под гневный взгляд родительницы.
Миссис Уизли, уперев руки в бока и переводя взгляд с одного виноватого лица на другое, грозно спросила у близнецов:
- Ну? - рявкнула она. – Куда шлялись, несносные мальчишки? На заколдованном отцом ах-тонобиле? Хотите, чтобы его уволили с работы, что ли? Отвечайте сразу же! - на ней был фартук в цветочек, из кармана которого она вынула роняющую ярко красные искры палочку и воинственно направила ее на сыновей.
- Доброе утро, мамочка, - тихо произнес Джордж, веселым и беззаботным, как ему показалось, голосом.
Но миссис Уизли не лыком шили, она не впервые с шалопаями и приколистами встречалась. Эти трое проказников, конкретно, с их безобидными шалостями, были наивными младенцами, рядом с ее же братьями. Да что там, рядом с их отцом, ее же родным мужем, что стоили эти молокососы? С его интересами к магловским штучкам! Ха!
Она прищурилась.
Они замерли.
- Мне кажется, вы чего-то скрываете, затейники! А ну, быстро колитесь, что натворили?!
Рыжие пацаны переступали с ноги на ногу, не решаясь подать голосом, чтобы не попасть под горячую руку матери, пока Рон не толкнул витающего в высоких эмпиреях темноволосого друга.
Псевдо-Гарри пошатнулся и чуть не упал на землю.
Его тощая фигура в одних клетчатых шортах приковала к себе внимание миссис Уизли. Она наскоро сверила приметы: темные, лохматые, вроде дерганные, волосы; синяки, шр ... ах! ШРАМ на законном месте; очки-велосипеды... Все. Это ОН, МКВ, тот, которого ждали в Нору.
Вдохнув глубоко, собрав в легких воздух в три раза больше обычного, она огласила окрестности восторженным криком:
- Гаррииии!!! ...
Из окон мелким крошевом посыпались стекла.
- Оу! – вякнул объект непомерного восторга этой чужой ему женщины, когда та сграбастала его в ребродробительную охапку.
- Какой ты тощий, дорогой Гарри! Входи, сейчас будем завтракать, - приветливо улыбнулась хозяйка и с этими словами, потянув его за руку, поспешила обратно в дом.
Бедный водяной, который на данный момент изображал из себя национальную достопримечательность волшебного мира, поплелся за ней.
Внутри дом был совсем непохож на внешний, наколдованный под белым замком, образ. Кухня была маленькая и довольно тесная. В середине стоял выскобленный деревянный стол в окружении стульев всевозможного дизайна и степени изношенности. Псевдо-Гарри сел на краешек ближайшего стула и огляделся. Ему еще не доводилось бывать в домах волшебников. Захотелось, чтобы это посещение было бы и последним.
На стене напротив висела странная, тикающая вещь. Были и эти... как их звали ведьмы? А, да - книгами, но водяному прочитать заголовки не удалось. Он попросту читать не умел. Но даже, предположим это, что умел, заголовки типа: „Заколдуй себе сыр”, „Чары выпечки”, „Волшебный макияж – наколдуй себе марафет” - его вряд ли заинтересовали бы.
Вдруг, из неприметной коробки донесся резкий голос, полный наигранного восторга, и объявил: „Час молодых волшебников. Начинаем выступление известной во всем мире певицы, этой ворожеи романса, Селестины Уорлок”. Первое слово диктора из волшебного радио настолько испугало гостя, что тот рьяно запрыгнул под стол и затаился там, ожидая нападения.
Близнецы задорно ухмыльнулись, подмигнув друг другу, предвкушая воплощение своих многочисленных затей и летние развлечения за счет одного тощего Героя магмира.
- Что ты, дорогуша? Это было лишь колдорадио. А ну, вылезай оттуда! – рассмеялась Молли, довольная приездом Гарри Поттера в Нору. На этом визите она построила множество планов, относительно их с Артуром маленькой дочурки.
Неожиданно, в кухню вторглось отвлекающее обстоятельство в виде той же дочурки - девочка с непричесанными рыжими волосами, одетая в длинную ночную рубашку. Все взгляды повернулись к ней, даже наколдованно-зеленые, за круглыми очками-велосипедами.
Девочка, заметив вылезающего из-под стола гостя и узнав его, тоненько вскрикнула и выбежала из кухни.
- Это была Джинни, моя сестра, - шепнул, поглощающий толстый, намазанный маслом, ломтик хлеба, Рон. - Она говорила о тебе все лето.
- Да, говорила, говорила! - кивнул Фред. – Но профессор Дамблдор недавно сказал, что ей лучше забыть о тебе, потому что он ей устроит сказку с настоящим принцем... - улыбнувшись, пошутил он. Но встретив укоризненный взгляд матери, уткнулся в тарелку.
Никто больше не проронил ни слова. Молча ели, пока тарелки не опустели, что произошло довольно быстро.
- Теперь, - сказала миссис Уизли, - ступайте в сад, пора выдворить гномов. Они опять все заполонили. Нет, спать не разрешаю, - оборвала протесты сыновей она. - Вы не спали всю ночь по собственной глупости. Идите!
- Но, мама…
- Вы правы - выдворять гномов работа скучная и нудная. Поэтому, наведем справки, что об этом сказано у Локхарта.
Миссис Уизли взяла с каминной полки увесистый том. Мальчики приуныли.
- «Гилдерой Локхарт. Домашние вредители. Справочник», - объявила миссис Уизли, поглаживая кончиками пальцев тисненые золотом буквы на переплете и весело улыбающегося златокудрого волшебника на маленьком портретике на обороте книги. - Ах, как он прекрасен! - воскликнула миссис Уизли. - А как знает свой предмет - домашних вредителей! Это замечательная книга…
Водяному стало очень интересно, что скажет о садовых вредителях этот распрекрасный волшебник, вид которого говорил, что гномов он видел только на картинках.
- Но мы знаем, как их выдворять, - запротестовал Джордж, перехватил очередной взгляд матери и быстро заткнулся.
Братья, а за ним и псевдо-Гарри, поплелись в сад. Сад был большой и запущенный, какой, по мнению водяного, и должен был быть настоящий сад: много сорняков, неподстриженный газон – как и положенно быть, зачем же уродовать хорошие заросли; на клумбах - непонятные цветы; заросший зеленой ряской небольшой пруд полон лягушек.
Водяной сделал себе заметку: когда ночью сбежит отсюда, надо сперва наведаться к прудику и хорошенько поесть.
Через газон подошли к клумбе.
Рон нырнул с головой в куст пиона, куст дернулся, послышался шум отчаянной схватки. Выпрямился Рон, держа что-то на весу в одной руке.
- Вот он - настоящий гном, - торжественно произнес он.
- Крути меня! Крути! – верещало чумазое существо, слегка напоминавшее человека.
Это было маленькое, как бы сшитое из кожи, существо с большой, удлиненной и похожей на трехстенную коробку, совершенно лысой головой. Рон ловко перехватил его за лодыжки, перевернул вниз головой и начал размашисто раскручивать как лассо.
- Старайся делать то же самое, - сказал он псевдо-Гарри. - Ему это не повредит. Только голова закружится, и он не сможет найти обратной дороги к себе в нору.
С этими словами Рон выпустил из руки лодыжки гнома и тот полетел прочь. Мальчики проследили как грязненькое создание, пролетев метров пять, шмякнулось где-то за изгородью.

[Leka-splushka]

Скоро воздух наполнился тучей летящих гномов.
Вечером миссис Уизли устроила грандиозный обед: она сварила, нажарила, испекла все кушанья, которые перечислил ей Рон, как любимые Гарри. В действительности, это были любимые кушанья самого Рона. На сладкое был пудинг из патоки - пальчики оближешь! Все пацаны поглощали пищу лопатой, не обращая внимания друг на друга, так и не заметив, что их гость почти не дотронулся до переполненной тарелки.
Потом все выпили по чашке горячего шоколада и отправились спать по комнатам. Гостю приготовили кровать на последнем этаже, в спальне Рона.
На третьей площадке дверь в комнату была открыта. Псевдо-Гарри поймал взгляд чьих-то выпученных глаз, и дверь тотчас захлопнулась.
- Это Джинни, - пояснил Рон. - Она стесняется тебя, и ее очень мучает запрет профессора Дамблдора думать о тебе. А вообще-то, дверь у нее всегда нараспашку.
В небольшой комнате на два пролета выше, с низким, покатым потолком, который почти касался макушек мальчиков, было жарко, как в огненной печи. Все в комнате пылало оттенками ярко-оранжевого: покрывало, стены, даже потолок. Псевдо-Гарри зажмурился от избытка оранжевого цвета: каждый сантиметр стареньких обоев был заклеен плакатами, на которых изображались одни и те же семь ведьм и колдунов в ярко-оранжевых плащах, в одной руке - метла, другой энергично машут в знак приветствия.
- «Пушки Педдл», - вздохнув, сказал Рон, махнув рукой на оранжевое покрывало, которое украшали две огромные черные буквы «П» и летящее пушечное ядро. - Девятое место в Лиге.
Водяной стал задыхаться из-за сухости в горле. Шатаясь, он переступил через самотасуюшуюся колоду карт и выглянул в небольшое оконце. Далеко внизу, у зеленой изгороди со стороны поля, столпились гномы, которые один за другим проникали обратно в сад Уизли. А еще дальше, у опушки леса блестела манящая поверхность родного болота. На подоконнике, рядом с томящимся водяным, стоял, залитый солнцем, небольшой аквариум, полный лягушачьей икры, а на нем - волшебная палочка. Рядом спала обмякшая под жаркими лучами солнца толстая серая крыса.
Час спустя, оставив за собой громко храпящего рыжего мальчика, пустой аквариум, все привезенные с собой никчемные пожитки и опустевший прудик в саду, водяной бежал по тропинке, вопя и призывая свою возлюбленную, Дженни-Зеленые-зубы.

Литлл Уингинг

Вернулись обе ланкрские ведьмы – матушка Ветровоск и нянюшка Яг – пьяные встельку, под утро, да побоялись беспокоить семью новой сестры Петунии и наведались в дом госпожи Гоголь.
Бояться ее было незачем, она осталась жить в городке Литлл Уингинг одна в „съемной” квартире. Если можно было назвать „съемной квартирой” – название, подразумевающее хотя бы текущую из крана теплую воду – ту лавку, сохранившуюся после отбытия из Литлл Уингинга цирка. Дом, в котором поселилась госпожа Гоголь, выглядел настолько обветшалым, хотя работники соорудили его всего несколько месяцев назад, что казалось, был сложен из обычного толпляка, выуженного из реки, настолько стены и крыша обросли мхом.
Всюду вокруг дома ощущалась умелая рука Госпожи Гоголь (и ветхость была в том числе).
Дом имел одно очень важное преимущество – отсюда до центра города рукой подать. И рядом был парк, плавно переходящий в дикие заросли, а потом и в самый что ни на есть нетронутый лес.
Небольшой пруд, сейчас более похожий на болото, тоже имелся по близости, и учитывался во время выбора местожительства вуду-колдуньи. Густые заросли цветущих лилий скрывали водную глубь водоема.
А среди белых цветов виднелись какие-то живые бревна.
- Ну и здоровенные же тритоны, - изумилась нянюшка, засмотревшись сквозь алкогольный туман в голове на элементы пейзажа.
- Это аллигаторы, - уточнила матушка.
- Да неужто? Разве госпожа Гоголь, того... ? Ц-ц-ц ... – поцокала языком нянюшка, увидев утвердительный кивок матушки. - Небось и вкусные же?!
- Да. А этот кот на крыше, неужто твой Грибо? Если между нами, он сущий демон, исчадие ада, - укоризнено добавила старая ведьма.
- Ну разумеется, он же кот, - великодушно заметила госпожа Гоголь, вышедшая на крыльцо, чтобы встретить сестер. - Чего еще ожидать от кота?
- А люди тебя здесь не беспокоят? - спросила нянюшка, кивнув в сторону зыркающих из-за лилий алигаторов.
- Те, кого я не хочу видеть, нет. Я навела тут майю*, люди начисто забыли о существовании этого участка города и проходят мимо, не наведываясь ко мне. Кроме того времени, когда они мне нужны, - пожав плечами ответила Госпожа Гоголь.
=============================================================================
*Майя – В Адаванта веданта индийской религиозно-философской традиции это особая сила (шакти), или энергия, которая одновременно скрывает истинную природу мира и обеспечивает многообразие его проявлений.
=============================================================================

- Ничего, если посидим с тобой? - спросила матушка и уселась на загроможденное подушками кресло-качалку. Тесные, черные туфли, украшенные металлическими бантиками, были стянуты с ног и сброшены в сторону.
- Пожалуй, - ответила госпожа Гоголь. – Отведаете мой суп?
Заросли лилий колыхнулись, и все оценивающе смотрящие глаза исчезли из виду.
- По-моему, парочка этаких красавчиков мне дома в Ланкре не помешала бы, - задумчиво произнесла нянюшка Ягг, проследив за поспешно ускользающими прочь тварями. - Наш Джейсон запросто выроет такой же пруд. А что они жрут?
- Все, что захотят.
Прикрыв глаза, подумав несколько минут, пока госпожа Гоголь гремела внутри дома мисками, матушка тихо, под нос, выдала:
- Не помешало бы нам всем отправиться в еще более дальние заграницы, Гитта Ягг. Потратить выигрыш в этой Франции, потусить с сестрами в казино, развеяться... Вот, парень Гарри стал грустить без нашей Маграт-Гермионы...
- Эсмеральда Ветровоск, ты вошла в раж и такой мне очень нравишься! – засмеялась нянюшка и стала поправлять свои растрепанные ветром волосы. – На месяц хватит твоего золота?
- Если пойдет на убыль, пустимся в пляс по тем же казино ...
- Ты страшная ведьма, Эсме, великолепна, но страшна! – восторженно воскликнула нянюшка и в ее глазах замерцало фиолетовое пламя.

***
Услышав предложение Хогвартских профессорш, Петуния Дурсль заметалась по дому, собирая чемоданы для всей своей семьи. Ее муж Вернон поворчал, поворчал, но перспектива бесплатного заграничного отдыха его убедила, и он с утра отправился обговаривать свой отпуск на август.
Телефонный звонок в отеле Грейнджеров во Франции и последующий разговор между профессоршей МакГонагалл и матерью Гермионы, Эммой, сопровождал несдержанный визг и обезьяний пляс молодежи с обеих сторон линии.
Чтобы не засветиться в волшебном мире, вся компания, вместе с почтенной вуду-колдуньей, отправились в аэропорт, откуда наняли небольшой самолет и улетели на юг в сгущающейся темноте последнего июльского дня.
День рождения Гарри Поттера праздновался уже на французской земле.

[Leka-splushka]

Глава 15.

Госпожа Лилит де Темпскир была в замешательстве. Ей доложили - семейка рыжих подпевал, у которых должен был провести остаток каникул Гарри Поттер - прокричали наперебой через каминную связь, что тот, вроде бы, испарился из своей кровати в комнате Рона, куда его отконвоировали и уложили спать вчера вечером.
А утром его там не было. Однокласник Поттера, красочно пылая ушами, оправдывался, что заснул позже гостя, но... Да, да! Заснул он.
Все вещи гостя, включая чемодан, остались на месте – под кроватью, но мантия-невидимка и палочка из остролиста отсутствовали. Их нигде не нашли.
Мальчики Уизли не смели даже допустить, что двенадцатилетний зачуханный пацан, проживший всю сознательную жизнь в чулане под лестницей, удосужился сам, в одиночку улететь отсюда на метле. А была ли метла с ним - они как-то не заметили! Никто из многолюдной семейки представить себе - не то что поверить - не мог, даже в жутчайшем ночном кошмаре, что Гарри Поттер стал бы сбегать из дома, где его встретили с распростертыми объятиями. Должен же был почувствовать разницу с семьей родственников, у которых он жил на правах домового эльфа – так профессор Дамблдор уверял.
И последнее, в семье Уизли народилось столько мальчиков, подходящих одинокому Гарри в напарники для игры – забавляйся, не хочу! Куда бежать-то? И зачем?
Но факт оставался фактом, вне значения от того принимать ли его существование или отправлять лесом. Горькая правда была в том, что Гарри не нашли в Норе – значит, он убежа... улетел туда, где ему больше нравилось быть.
А это означало лишь то, что здесь ему не понравилось (по меньшей степени). Или его больше влекло куда-то в другое место. Что за место могло бы манить к себе национального героя магической Британии, младшие мальчики Уизли быстро угадали и свое предположение немедленно озвучили маме Молли. Признания Рона с близнецами поразили в самое сердце миссис Уизли, а так как сестренка Джинни всегда ошивалась невдалеке от мамы, задели глубоко и ее чувства.
В последнем младшие мальчики Уизли были мастаки.

Информация о возможном местоназначении отбывшего втайне, ночью, Поттера быстро достигла ушей уважаемого директора (или директриссы, кто там еще должен отличать их с госпожей де Темпскир друг от друга?) Дамблдора и он поспешил проверить дом мисс Грейнджер в Кроули.
Закономерно, мисс Грейнджер, как и ее родителей, по указанному в книге учащихся Хогвартса адресу не оказалось. Но не это насторожило и испугало уважаемого/ую директора/ису - страшно было то, что в дом родителей гриффиндорской заучки он/она попасть не смог/ла.
Чтобы ее, Фею-крестную, в дом не пустили – такую обиду Лилит не могла спокойно пережить, она захотела крови этой лохматой пигалицы! Была бы палочка Феи-крестной в руках... А потом она вспомнила, что даже если бы была, какой в ней толк, если использовать не удавалось?
Боги Овцепика, а вторая палочка крестной-феи у той же кудрявой, лохматой, надоевшей ...! И госпожа де Темпскир стала дергать старательно уложенную завитушками серебряную бороду и бить себя кулаками по голове.
Ах, если бы ее палочка подчинилась бы этому ненужному старику; или его Старшая палочка подчинилась бы ей...
Пришлось ни с чем возвращаться обратно в школу и продолжать изображать из себя этакого хворающего старика Матусаила, чтобы отмахнуться и от Визенгамота, и от Международной конфедерации... Лишь бы закончить с балом для девочки Джинни, чтобы всучить ей какого-нибудь принца и исполнить клятву Феи-крестной! Дожить, как-нибудь дожить до зимы и, закончив здесь, боги позволят вернуться обратно, в свое холенное женское тело в Орлее, к мужикам.
Круглый кабинет за горгульей встретил ее тихим, неразборчивым бормотанием портретов бывших директоров Хогвартса, которые, хотя и под заклятьем тишины, продолжали высказывать в ее адрес свои угрозы. Лилит испугалась пришедшей мысли, что волшебники на портретах, все до единого, были прирожденными легиллиментами при своей жизни.

Да что это за невезение такое, а? Почему ей еще с детства так не везет? Сначала собственная мать стала называть распутницей, хотя Лилит не понимала, что такого плохого в наложении чар на понравившихся парней. Мама и сама знала толк в охмурении: "Глубокий вырез - самое то, что надо; накладывать назло чары на женатых мужчин с пятью детьми - это не комильфо, доченька!"
И почему мама ругала только ее, Лилит, а вторую дочь, Эсмеральду, костерить не смела, а? Ха-ха, потому что знала, что не стоит играть со спичками на пиротехнической фабрике.
Но жалобы односельчан к матушке поступали именно на нее, Лилит, а на Эсме и ее подругу Гитту никто не жаловался. Больше того, Гитта Ягг умела быть и симпатичной для мамы, и оторвой для парней.
Наконец Лилит дошло до макушки от всего этого нытья, и она попыталась околдовать весь поселок в Овцепике. Решение, которое довело до шабаша вселенского масштаба в Ланкре – съехались ведьмы всех близких, далеких и очень далеких поселков, аж пятьдесят штук с лишним. Доковыляли даже самые дряхлые кошелки. И началось... Лилит не любила вспоминать итоги шабаша, но сегодня этот позорный случай сам всплыл из воспоминаний о ранней молодости. Юношества.
Чтобы не лишить Лилит магии после снятия ее заклятия, ведьмы шабаша предложили молодой проказнице отправиться куда глаза глядят и обратно домой не возвращаться. Короче, ее выгнали из отчего дома, из родного края, из Ланкра.
Могли бы выгнать за пределы Диска, выгнали бы ее и оттуда. Знали бы они, куда Лилит занесла нечистая!
Но тогда ей было так унизительно. Ее, Фею-крестную, подставили и втоптали в грязь!
В заграницах Лилит никто не сдерживал, и она позволяла себе всякое. А в Орлее Лилит узнала о зеркальной магии.
В зеркальной магии, конечно, ничего дурного нет. С зеркалами она хорошенько поигралась, собирая их попарно. Хотя ведьма, которая учила ее, предупреждала, что с изображениями шутки плохи, и не надо спаривать зеркала так, чтобы создавать ими бесконечный коридор, над чем Лилит тихо насмехалась и отправляла старую дурынду в ... а потом делала, как знала.
Зеркальная магия помогла ей покорить Орлею и свергнуть законного Дука с трона, занять его место и наложить на население дурман такой плотности, что по утрам им было очень проблематично вспомнить даже свое имя.
Могла бы и здесь, в Хогвартсе, наслать те чары - наслала бы, и все бы стали плясать под музыку ее дудочки, но ни та, ни другая из волшебных палочек не слушались. Лилит уже почти смирилась с тем, что ничего кроме своего обещания Джиннивере не сможет здесь, в этом неплоском мире, устроить волшебникам для их же блага.

***
Маграт-Гермиона была счастлива - в кои-то веки, впервые, почувствовать себя значимой и, более того, красивой. Уже две недели, как ее сестры-ведьмы и родственники бойфренда приехали отдыхать вместе с ее нынешней семьей в Париж, притащив с собой Гарри, чуть ли не летящего впереди самолета.
Посмотрев на нее бойфренд, густо покраснев, признался, что более прекрасной девушки чем Гермиона отродясь не видел. И сжал ее в объятиях, не стыдясь ни предупреждающего покашливания мистера Грейнджера, ни заливистого смеха сестер. Кузен Дадли стал свистеть и улюлюкать, пока они с Гарри с неохотой не отстранились друг от друга.
С этого момента началась самая веселая и самая прекрасная пора всей ее жизни – что в бытности Гермионы, что Маграт: Парижские каникулы.
Взрослые сами оторвались по-крупному - целыми днями распивали коктейли и май-таи у шикарного бассейна при отеле, а вечером куда-то исчезали, оставив мальчиков на попечение подруги. Профессор МакГонагалл по утрам возвращалась раскрасневшаяся, с сумасшедшинкой в глазах и позвякивающими карманами. На вопросы Маграт-Гермионы она величаво не отвечала, отмахиваясь рукой, и уходила – нет – удалялась в свои покои, мол, ее благородие изволят почивать.
Маграт думала, стоит ли злиться и настаивать на объяснениях, но приходили мальчики в плавках и увлекали ее за собой в бассейн.
Путь Скорпиона и учение Лобсанга Достабля рядом с удовольствием нырять дельфином в прозрачную и теплую воду басейна казались ей вещами из другого мира. Что было настоящей, стопроцентной правдой, между прочим.
Ее отец Ричард пробовал пикнуть, что детей одних оставлять нельзя, на что профессор МакГонагалл, сжав губы в ниточку, отметила, что Гермионе и Гарри она полностью доверяет охрану Дадли, что они могут дать фору любому взрослому колдуну (бородатому, более того), а маглы им не в счет даже.
Но жизнь жестока. В смысле, что каникулам близился конец, и они все должны были возвращаться к серым будням туманного Альбиона. Более того, Гарри и Гермиона получили письма из Хогвартса. К ножке совы было прикреплено и письмо Рональда Уизли.
- Интересно! – воскликнула, увидев письма, профессор МакГонагалл. – Ведь я должна отправлять эти самые письма. Разве Лилит пошевелила жо... кхм, кхм! пошевелилась сама написать их?
- Эсме, твоя сестра, когда дело доходит до подлостей, на многое способна! – добавила профессор Трелони.
Гарри хлопал зелеными глазами и если о чем-то и догадывался - молчал, как партизан.
Минут пять под разноцветным зонтом было тихо, пока двое гриффиндорцев читали письма. Там сообщалось, что первого сентября, как обычно, надо сесть на вокзале Кингс-Кросс в экспресс Лондон-Хогвартс, который доставит их в школу. К письму прилагался список учебников для второго курса:

Учебник по волшебству, 2-й курс. Миранда Гуссокл
Встречи с вампирами. Гилдерой Локхарт
Духи на дорогах. Гилдерой Локхарт
Каникулы с каргой. Гилдерой Локхарт
Победа над привидением. Гилдерой Локхарт
Тропою троллей. Гилдерой Локхарт
Увеселение с упырями. Гилдерой Локхарт
Йоркширские йети. Гилдерой Локхарт

[Leka-splushka]

Гарри отложил свое письмо на стол, рядом с многочисленными тарелками и стаканами их многолюдной компании и, заглянув в список, воскликнул:
- А кто такой этот Гилдерой Локхарт, что нам нужно такое количество его книг?
Професор прорицания потянулась к своему мартини, кончиками ухоженных пальчиков вынула из стакана оливку на палочке и положила себе в рот. Закрыв глаза, она медленно, наслаждаясь, прожевала ее и сглотнула.
Рядом кто-то с криком упал на землю.
Англичане уставились на покрасневшего толстяка, застигнутого за разглядыванием незнакомок, пристыженный, словно его уличили в вуайеризме, тот встал и бросился в воду, охлаждать свою пылкость и чрезмерное воображение.
- Новый преподаватель защиты от темных искусств, - ответила повеселевшая ведьма-прорицательница.
- Детям не надо двумя комплектами закупаться, - заметила миссис Грейнджер и пытливо посмотрела на лежащую рядом Петунию, ища ее одобрения.
- Конечно, Эм, пусть купят себе что-то, помимо учебников.
- Я думаю, что все книги Локхарта в библиотеке Хогвартса в наличие, - отметила профессор МакГонагалл. – Я все перелистывала, там есть что-то настораживающе, что – не было причин копаться, но сейчас придется обновить в памяти содержание книг.
Тем временем, Гарри, выхватив письмо Рона из рук своей девушки, открыл его и принялся читать вслух:

«Здравствуй, Гермиона! Если Гарри у вас, передай ему привет. Полагаю, у вас все хорошо, и надеюсь, вызволяя его, ты не совершила ничего запретного. Ведь и у тебя, и у него могут быть из-за этого неприятности. Я очень беспокоюсь о Гарри. Будь так добра, как сможешь, сообщи мне подробности. И пожалуйста, отправь с письмом другую сову. Боюсь, Стрелка еще одного полета не перенесет. Я, конечно, очень много занимаюсь…»
- Интересно, чем? - перебил себя Гарри. - Ведь все-таки каникулы! - и продолжил чтение:
«... В ближайшую среду мы едем за учебниками и новыми книгами для второго курса. Почему бы нам не встретиться в Косом переулке? Напиши, как у вас дела. С любовью, Рон»*.
=======================================================================
*Это дословно письмо Гермионы Рону. Я удивилась насколько хорошо подходит оно и в обратной адресации.
========================================================================

- Когда возвращаемся? Завтра? – спросила Гермиона и начала ерзать на месте, словно в своих мыслях, уже летела обратно.
- Завтра - это хорошо, - решил за всех Ричард Грейнджер и вскочил. – Я в воду, кто со мной?
С визгом трое ребят, опередив мужчину, прыгнули прямо со своих шезлонгов головой вперед, в нагретую солнечными лучами воду.

***
- Гарри! Чо ты тут делаешь?
Гарри и его сопровождающие подпрыгнули от неожиданности. Они были у подножия лестницы огромного здания из белоснежнего мрамора, банка Гринготтс, когда из-за угла выросла устрашающая фигура школьного хранителя ключей. Конечно, это был Рубеус Хагрид, его маленькие глазки блеснули из спутанных волос, густых бровей и зарослей бороды, как два черных жука.
- Негоже... э-э-э... шататься по Лютному переулку. Опасное это место, гиблое, ходят там всякие... А если кто-то тебя там увидит?
- Почему я должен идти на – как ты его назвал? - Лютный переулок? – увернулся от назойливых попыток Хагрида похлопать его по спине Гарри.
Дядя Вернон, узнав в этом дикаре прошлогоднего посетителя маяка (где семья Дурсль укрывалась от полчищ сов) и злостного вредителя по совместительству, из-за которого у Дадли вырос свиной хвостик, выступил вперед и закрыл собой ребят. Знакомое зло уже не так страшно, а после летних приключений с инопланетянином на своей кухне, Вернон чувствовал себя героем-Терминатором, по меньшей степени.
- Чего вам надо, мистер? А ну! Отойдите от моей семьи!
Хогвартские профессорши уже отбыли в школу готовиться к новому учебному году, и на Косом собрались семьи Грейнджеров и Дурслей, причислив к числу Дурслей их племянника Гарри. Вернон прикидывал, справится ли он один с этим лохматым чудищем-Чубакой или стоит ожидать вмешательства Петунии.
- Я жду здесь Гарри Поттера, окаянный магл, мне надо его сопроводить из Лютного... А чой-то ты не отвечал на мои письма, Гарри? - спросил Хагрид, но его перебили.
- А что я должен был там делать? – рявкнул темноволосый пацан.
Рубеус Хагрид не понимал из происходящего ровным счетом ничего. Директор Дамблдор утром спровадил его из Хогвартса, ждать сына Джеймса в Лютном, но тот там не появился. Растерявшись, полугигант бросился искать мальчика повсюду, распрашивая встречных волшебников и ведьм не видели они, часом, такого и такого пацана, он же МКВ. А все они насмехались над ним, Хагридом, и отправляли в... туда.
И вот Гарри, нашелся, но не в сопровождении Уизли, как сказал профессор Дамблдор, а в сопровождении магловской родни и родителей мисс Всезнайки. Уизлями рядом и не пахло.
Хагрид совсем смутился несовпадением плана с действительностью, помял какую-то кожаную котомку ручищами, попрощался и неуклюжей походкой удалился обратно к тому самому Лютному переулку.

Не успела компания освободиться от школьного хранителя, как нагрянула еще одна помеха в посещении волшебного банка – вот она, рыжая семейка Уизли.
- Гарри! Гарри! - громко позвал чей-то голос.
На верхних ступеньках, у входа в банк стояла миссис Уизли, а рядом с ней – все ее дети, все еще учащиеся в Хогвартсе. Мистер Уизли, высокий, тощий мужик смотрел подслеповато из-за очками на приятеля своих сыновей и его сопровождающих. Сопровождающих никто не ждал, но они здесь были, окружив одноклассников Рона.
Увидев старых друзей, Рон бросился им навстречу. Ветер трепал густые рыжие волосы его сестры, Джинниверы, она же Нинь-дзя. Гермиона засопела за плечом Гарри.
- Гарри! Что с твоими очками? Здравствуй, Гермиона. Как же я рад вновь вас видеть! Ты, Гарри, идешь в «Гринготтс»?
- Привет, Рональд. Ты угадал, я иду в банк. Но какое тебе дело до моей программы посещения на сегодня?
Миссис Уизли, обрадовавшись, что их сбежавший гость нашелся, помчалась на всех парусах к ним, одной рукой размахивая сумочкой, другой таща за собой Джинни.
- Гарри! Деточка! Нашелся! Гарри! Миленький! Ведь ты мог погибнуть! И где твои очки, ты их потерял? - подбежав, миссис Уизли мгновенно достала из сумки платяную щетку и принялась сметать с мантии Гарри несуществующие пылинки.
Грейнджеры и Дурсли стояли в ступоре и смотрели на это хамство рыжей дамочки, пока чаша терпения Петунии не переполнилась. Одним, молниеносным движением левой руки миссис Дурсль схватила щетку и бросила ее за спину.
- Мадам, - ледяным тоном начала она, и все Уизли отступили на шаг назад. – Вы кто такая? Педофилией страдаете? А ну, прочь лапки от моего племянника! – правая рука миссис Дурсль клещем впилась в кисть Молли.
Миссис Уизли сникла на мгновение, пока не сообразила, что эта женщина – тетя национального героя. Та, о которой профессор Дамблдор нелестным образом отзывался. Якобы, она третировала его словно домовика. А тут такое.
Но она магла! Обычная, никчемная магла. И те, другие взрослые люди, тоже маглы – т.е., свободные охотничие поля.
Палочка Молли Уизли мелькнула в воздухе, начав вырисовывать некое заклятие и... банально сгорела.
- Гарри, Гермиона! – еле сдерживаясь отчеканила миссис Уизли. – Колдовать ученикам летом запрещено министерством. Светиться колдовством перед маглами, запрещено Статусом секретности. И кто из вас купит мне новую палочку?
- Никто, мадам, - играя на глазах у всех, Петуния дунула на указательный палец руки, словно это дуло пистолета. – Колдовала я. Я взрослая, совершеннолетная, мне можно. – Вытаращенные глаза рыжей семейки принесли ей удовлетворения больше, чем доставили бы громкие аплодисменты переполненного зрительного зала, и она ухмыльнулась.
- Нам нужен Гарри, нам надо с ним в банк, - отчеканил в образовавшемся пузыре тишины Рон. Он хлопал бесцветными ресницами и пытался спасти ту сформировавшуюся в его сознании конструкцию мира, в которой он, Рональд Уизли, единственный и самый лучший друг МКВ, а родственники того самого Гарри – противные маглы, которые ненавидят магию и травят Героя волшебного мира. – Резервный ключик ячейки Гарри при проверке гоблинами рассыпался прахом, и мы не можем войти ...
Пляяяс! Звонкая оплеуха матери остановила лепет болтливого второкурсника, и он заморгал, обиженный.
Его друзья, держась за руку, и незнакомый ухмыляющийся толстяк с ними, подмигнув Рону, обошли его и вошли, сопровождаемые своими семействами, в банк, не проронив рыжим ни слова больше. Гоблинские охранники, уважительно открыв двери перед этой процессией, напоследок с презрением посмотрели на Уизли.

[annamarishka]

буквально на одном дыхании!

[Leka-splushka]

annamarishka, нам самим очень нравится ))
Кроссоверы - увлекательнейшая игра )))

[Leka-splushka]

Глава 16

Дверь захлопнулась за ними, отрезав самого младшего из уизлиевских мальчиков от вожделенного объекта, у которого на лбу была обозначена обязанность принести Рону славу. Хотя - показалось или нет? - краснеющий шрам на лбу Героя отсутствовал. Как такое возможно? Нет, нет! Рон отмахнулся от пугающего наваждения и быстро догнал спешащую в книжный магазин семью.

Через час наши герои снова натолкнулись на рыжую семейку среди бушующей толпы посетительниц магазина „Флориш и Блоттс”, на верхнем окне которого красовалась вывеска: „Гилдерой Локхарт подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30”. Грейнджеры и Дурсли остались стоять у входа, потому что не понимали и, соответственно, не заценили пылкое стремление ведьм (главным образом возраста миссис Уизли) приблизиться к своему кумиру
Никто из разбушевавшихся женщин не замечал стоящего у входа затюканного волшебника, который без конца повторял:
- Спокойнее, ледис, спокойнее! Не толкайтесь! Пожалуйста, аккуратней с книгами.
Какое тут спокойствие, если среди полок были расставленны портреты блистательного Гилдероя, которые подмигивали и одаривали своих поклонниц ослепительными улыбками? А между ними за столом восседал сам он, обалденный в своей сиреневой мантии - Гилдерой Локхарт - и подписывал свои книги. Вокруг приплясывал дерганный коротышка и щелкал затвором большой колдокамеры.

В первых рядах стояла Молли Уизли, ожидая свой черед попасть в сияние то ли улыбки своего кумира, то ли вспышки камеры фоторепортера. В левой руке она сжимала книжку „Каникулы с каргой”, за запястье этой же руки держалась и раскрасневшаяся Джинни, а правой приглаживала рыжие пряди неухоженных волос.

- Еще минуту, Джинни, и мы будем рядом с ним! – воскликнула Молли, и миссис Грейнджер в недоумении посмотрела на миссис Дурсль, не в силах понять поведения этой многодетной матери в присутствии супруга, сыновей и малолетней дочки.

Мистер Уизли с мальчиками стояли не в очереди, а чуть в стороне, недалеко от выхода из магазина, рядом с Грейнджерами и Дурслями.
Кто-то толкнул невежливо мистера Грейнджера, и тот, ухмыляясь насмешливо, отступил влево, чтобы позволить новым желающим погреться в лучах славы Локхарта.
В помещение вошли двое – отец и сын, очевидно, чистокровные в эн-ном поколении волшебников, даже мешковатые балахоны мантий на них смотрелись элегантно, хотя тут еще могло быть дело в том, что пошиты мантии были из качественного шелка.

Гарри и Гермиона узнали в младшем из новоприбывших своего однокурсника из Слизерина - Драко Малфоя. Взрослый волшебник, по всей вероятности, был его небезызвестный в магмире отец - лорд Малфой. Люциус Малфой.

Отец и сын были окружены отчетливо ощутимой аурой власти и могущества, вокруг них словно бы распространялся запах богатства и дорогого парфюма, что сразу привлекло к платиновым особам Малфоев внимание большинства посетителей книжного магазина.
В том числе и внимание одного безбашенного парнишки, именующегося Рональдом.
И без того разъяренный Рональд отреагировал на присутствие белобрысого Драко, как бык на красную тряпку: глаза налились кровью, копыта взрывают землю, из груди вырывается злобное мычание, больше похожее на рычание, и он бросается рогами вперед.
Рядом со своим персональным врагом, этим слизистым слизнем, Рон заметил снова предателей своей беззаветной дружбы, т.е. Гарри Поттера и лохматую заучку, мисс Я-все-знаю. План, как подколоть змеюку, сразу появился в голове рыжика.

- Ага-га, это ты, Малфой! – Рон смотрел на Драко, как на дохлого таракана. В действительности, с его арахнофобией, он мог смотреть на таракана только если тот давно уже не шевелится, получив по башке тапкой. – Держу пари, ты не ожидал встретить здесь Гарри.
- Гарри? Какого Гарри, Уизел? – начал оглядываться Драко, но увидев почти рядом с собой повеселевшего Героя Магмира, вытаращился. Когда тот залихватски подмигнул - опешил. Сглотнув, белобрисый слизеринец снова обратился к рыжему придурку. – Знаешь, Уизел, я больше удивлен, что вижу в этом магазине тебя и твою семейку. Всю твою семейку!

Серо-синие глаза Драко осмотрели покрасневшую, словно помидор, сестренку однокурсника, жмущуюся к своей замыленной восторгом матери. "Живой Локхарт" в сиреневой мантии под цвет глаз, в лихо сдвинутой шляпе, доводил ведьм до обморока. Миссис Уизли исключение из этого правила не составляла.
Драко уже смеялся вслух.
- Но что я замечаю сегодня, Уизел, твой дружок почему-то не с вашей семейкой Предателей крови! – он всмотрелся в сопровождающих Поттера взрослых людей и снова отшатнулся назад. – Хотя он все-таки придурок, раз яшкается с маглами. Чем же это можно объяснить, кроме как отсутствием воспитания?
Миссис Грейнджер не удержала свою новоприобретенную магию: сила на миг вырвалась из-под контроля, обдала стоящих рядом посетителей жаром. Брови Драко опалились полностью.
- Кто тут магл, Малфой? – ядовито спросила кудрявая подруга Поттера, и невиданная молодым Малфоем костяная палочка появилась в руках гриффиндорской заучки.
Лорд Люциус Малфой рукой, в которой держал тросточку с серебряным набалдашником в виде головы кобры, отстранил невнимательного и нарывающегося на месть Драко и, кивнув головой в знак приветствия и признания сопровождающих МКВ взрослых, медовым голосом выдал:
- Простите, мисс ... – помедлил он, давая девочке возможность представиться.
Ответила ему не одноклассница Драко, а шагнувший вперед высокий, статный и ухоженный мужчина, который, судя по возрасту, мог быть ей отцом:
- ... Грейнджер, мисс Гермиона Грейнджер, сэр. А вы кто такой?
- Отец этого несдержанного неуча, честь имею представиться – лорд Люциус Малфой. У вас, я так понимаю, есть родственная связь с семьей великого зелевара, профессора Грейнджер-Дагворт, да? – глаза Люциуса с интересом разглядывали кудрявую девицу, о которой Драко прожужжал этим летом уши отца и матери.
Гарри Поттер, заметив азартные искорки в глазах аристократа, сжал руку своей девушки, выдвинул плечо вперед и посмотрел на лорда Малфоя с угрозой и чувством превосходства. Весь его вид кричал окружающим: „Моя, и никому не отдам!”

[Leka-splushka]

Интерес Люциуса испарился, еще не родившись.
- Допустим, - ответил неопределенно мистер Грейнджер.
Собеседник принял эту неопределенность, как должное, ибо разбазаривать налево и направо сведения о родственных связях было не принято, да и небезопасно в мире магии.
- Приятно было познакомиться, мистер Грейнджер, мадам, мадмуазель! Мистер Поттер! – сказал он, вздернул свой аристократический нос к потолку и, толкая перед собой Драко, удалился.
На стоящих чуть в стороне Дурслей он не обратил внимания, считая их чем-то столь же незначительным, как букашка у пыльной дороги.
Но инцидент этим не кончился. Там, впереди, гнев рыжего одноклассника набрал уже обороты и подталкивал его сорваться с петли. Выставив сжатые кулаки перед собой полу-профессиональным образом (видимо частые стычки с братьями столь большой численности подучили его кое-чему), Рональд бросился в атаку.
Не видя никого другого, кроме ненавистного слизеринца, он не заметил репортера, прыгающего вокуг, словно кузнечик-переростк, и испортил тому невероятно удачный кадр.
- Куда прешь, придурок? Не мешайся среди работающих людей! – рявкнул колдограф на Рона, но разбираться времени не было, репортер увидел новый потрясающий ракурс и попятился, со всей силы наступая мальчишке на ногу. - Я снимаю для „Пророка”, парень.
Рон запрыгал на одной ноге, приговаривая:
- Тоже мне, профессионал!
Локхарт услышал перебранку и поднял глаза, чтобы посмотреть кто опять перетягивает на себя внимание посетителей, законно принадлежавшее только ему, Гилдерою. Это был незнакомый рыжий мальчик школьного возраста.
Посмотрев в сторону рыжего мальчика, он встретил заинтересованный взгляд изумрудных глаз. Гилдерой всмотрелся получше – так, так, так: зеленые глаза, очки-велосипеды – нет, очков-велосипедов нет; зато темные лохматые волосы – есть; ярко-красный шрам на лбу – нет, шрама, кажется ннн ... Нет-нет, шрам, вроде, есть, но не ярко-красный, а совсем уж обычный, бледный, как у большинства обычных следов от ушибов в детском возрасте.
Гилдерой Локхарт потерял интерес к мальчикам и с притворной любезностью принял из вспотевших рук рыжей толстушки, стоящей напротив, свою самую дешевую из вышедших в печать книжек - „ Каникулы с каргой”. Из-за рукава матери на него пялилась такая же рыжая пигалица.
Гилдерой выругался про себя и посмотрел с вопросом в глаза толстушки. Та поняла, слава Мерлину, неозвученный вопрос писателя:
- Молли Уизли, напишите "Молли Уизли", мистер Локхарт. Для верной почитательницы вашего таланта, - восторженно утопая в васильковых глазах Гилдероя, промямлила, словно пятнадцатилетняя девчонка, она, тая от избытка чувств.
Ее глаза буквально пожирали, и бедный Гилдерой не сразу приметил фамилию, названную ведьмой, но ведя пером по бумаге, он сообразил наконец - чья это супруга стелется перед ним (мысленно, слава Мерлину! Лишь мысленно). Исподлобья златокудрый волшебник осмотрел посетителей и встретился глазами со стоящим недалеко от входа Артуром.
Мгновенно посерезнев, он легко кивнул бывшему сослуживцу головой и, закончив посвящение в книжке, учтивым жестом всучил ее в руки дрожащей толстушки, после чего немедля, переключил внимание на следующую дамочку: поседевшую ведьму преклонного возраста. Его сверкающая улыбка, еще долгое время после этого дня, будет освещать ее долгие зимние одинокие ночи. Он узнал это, так сказать, из первых рук.
В последний момент, мельком посмотрев на пигалицу, идущую за своей разобиженной отсутствием с его стороны отклика на ее высокие чувства мамой, Локхарт обратил внимание на ее потрепанный вид, на изношенную, дешевую мантию, неподходящую обувь. Его осенила блестящая идея.
- Миссис Уизли! – позвал он свою обожательницу, и та с нескрываемой надеждой в глазах посмотрела на него. – Леди и джентльмены! В эти незабываемые минуты позвольте обратиться к вам с одним маленьким заявлением. Сегодня во „Флориш и Блоттс” пришла семья Артура Уизли, скромный служащий министерства магии и единственный на данный момент многодетный отец в магической Британии. Они приехали купить мою новую книгу, но ему не придется тратить деньги. Я дарю его детям все мои книги.
Зрители бурно зааплодировали.
- Это еще не все! – всучив в руки веснушчатой пигалицы груду книжек в супер-обложках. Девчонку от веса всей этой литературы понесло влево, она бы, пожалуй, даже упала, если бы ее не придержали две сильные, ухоженные руки, украшенные дорогими золотыми кольцами.
Тем временем мистер Локхарт продолжал:
- Я дарю детям Волшебного мира Британии, учащимся в Хогвартсе, самого себя! – публика молчала в недоумении. Локхарт излучал высшей степени таинственность. Он подождал целую минуту, чтобы почитательницы переварили его сообщение. – С осени я иду преподавать там защиту от темных искуств! – несколько дамочек свалились в обморок, закатив глаза. – Сами понимаете, что более подходящую кандидатуру, чем моя, директор Дамблдор не смог бы днем с факелом найти. Гыгыгы ...
От разразившегося шторма аплодисментов оконные стекла книжного магазина зазвенели.
Еще нескольких ведьм вынесли Локомотором наружу, чтобы пришли в себя на свежем воздухе.
Джиннивера неуверенно подняла голову и встретилась с взглядом насмешливых серых глаз взрослого платинового джентльмена, предполагаемо являющимся врагом ее семьи, лорда Люциуса Малфоя. Башенка книжек, которые она с трудом удерживала перед собой, синхронно задрожала вместе со всем ее телом и несколько романов скатилось прямо в руки высокого, ошеломляющего мужчины, смахивающего в сознании рыжей девчушки разве что на бога. Тот машинально открыл одну, а потом хмыкнув неопределенно, положил внутрь ее зелеварческого котла, стоящего на полу. Джинни Уизли не заметила ни заголовков книг, ни совпадало ли число вернувшихся к ней с числом попавших в руки лорда Малфоя, потому что она завороженно смотрела только на его лицо.
Джинниверу захлестнула знакомая Жажда, и она поддалась ощущениям... Пока взбешенная мама не подхватила котел и не дернула девочку за руку, и пришлось, нехотя, бежать за раздраженной родительницей, еле успевая догнать.
Зато кто-то посторонный заметил все. Даже то, что число книг, упавших на дно котла Джинниверы, было на одну больше, чем те, которые Люциус Малфой взял в руки.
Гарри и Гермиона, проследив с начала до конца всю немую сцену общения лорда Малфоя с сестренкой Рональда, в недоумении уставились друг друга в глаза.
- Гарри, - прошептала Гермиона. – Ты заметил?
- Да, заметил, - ответил бойфренд одними губами. – Он опустил в котел книжку, излучающую темный свет. Что это было, Миона?
- Непростая книжка, Гарри, и очень даже опасная. Темное излучение заметила и я тоже. Он достал ее из своего кармана и смешал с книжками Локхарта. Запомни этот свет, Гарри. Думаю, Уизли принесет подарок лорда Малфоя в школу. Надо следить за Нинь-дзей.
- Хм, - ответил бойфренд.

***

Вернувшиеся в Хогвартс, старшие из Ланкрских ведьм застали в замке хворающего чем-то Альбуса Дамблдора.
Что это был именно Альбус, а не сестра-близняшка матушки Ветровоск, говорили его усталые, потускневшие, синие-пресиние глаза. Он, уведев обеих профессорш, вяло поздоровался и позвал заместительницу в свой кабинет на файф-а-клок, чтобы обсудить программу и список маглорожденных первогодок.

Позже, уже в своих помещениях, матушка задумчиво расставляла новые пожитки по шкафчикам, не доверяя обслуживающему Хогвартс персоналу. Эти домовые эльфы или домовики, покороче, вызывали у нее, видавшей настоящих Лордов и Леди эльфийского народца в Овцепике, настоящее отвержение. Мелкие поганцы знали в маскировке толк. Чтобы попасть к честным людям, они могли и готовы были на все что угодно, вплоть до униженного рабского служения, лишь бы присосаться к чьей-то жизненной силе.
Там, в Ланкре, с Прекрасными созданиями, справилась она, Эсмеральда Ветровоск, но здесь, в этом мире, в ее помощи, пока, не нуждался никто.
Хотя появление незнакомого домовика в доме родственников Гарри Поттера, живущего, как уверял директор Дамблдор, под кровной материнской защитой, о многом говорило. В основном – о могущественности домовых эльфов. Хорошо, что муж сестры Петунии, этот колосс отваги и геройства, смог в одиночку защитить мальчиков и обезвредить поганца.
Закончив с многочисленными свертками новых шелковых шмоток, среди которых были и несколько панталон из красного с золотыми вышивками шелка – их для себя во множестве покупала модница Гитта, но и на Эсмеральде в настоящий момент были надеты такие ... брюки, она занялась со шкатулками. Ее регулярные посещения заведений определенного направления забавлений заметно улучшили финансовое состояние ее сейфа.

[Leka-splushka]

Честно говоря, столько золота на одном месте матушка – а и скулящая время от времени в голове Минерва – отродясь не видела. Ей пришлось на второй неделе круиза в Париж сменить свою ячейку в французском филлиале волшебного банка на сейф повместительней.
В Монте-Карло не одно казино обанкротилось.
Но об этом матушка Ветровоск не подозревала, а Минерва еще более.
Нацепив сверкающие двухкаратными диамантиками сережки, надев новую, с иголочки, сшитую в модном парижском ателье мантию под цвет глаз, Эсме открыла окна, чтобы мог свежий воздух вынести наружу оставшийся в помещениях Минервы еще с июня тяжелый запах пожилой женщины.

Возвышающаяся посреди квиддичного поля остроконечная белая башенка приковала мгновенно к себя внимание матушки. Прежде чем подумать что-либо насчет ее, в комнату ворвалась, шумно шурша юбками, нянюшка Ягг, ака Сивила Трелони.
За ней по пятам следовал и противно мяукал черный, как самая черная и безлунная ночь, любимец нянюшки - кот Гриббо.
- Эсме, ты видела ее? – взволнованно крикнула она и навалилась на подоконник, выглядывая из окна.
- Напоминает мне одну из историй о Черной Алиссии, - подумав немножко, сказала вдруг матушка Ветровоск. - Помнится, она заточила одну девчонку как раз в такую же башню, чтобы пить ее кровь и омолаживаться за ее счет. "Румпельштильцель" девчонку звали или что-то вроде того. У нее еще косы длинные были.
- "Рапунцель" звали, но ей удалось выбраться, - отозвалась нянюшка и пригладила свою косу.
- Да, длинные волосы никогда не помешают, - покачала головой матушка и аккуратными прикосновениями поправила свой кок. - Говорили, что это сельские легенды, но я своими глазами в детстве видела и исследовала руины этой башни!
- А не подлететь ли к башенке, Эсме? – спросила Гитта и посмотрела на сестру пытливым взглядом фиолетовых глаз. – Эсме! Ты разукрасилась сережками? Ого, ого!
- А что? Я вдова, а значит свободная женщина в поиске. Разве осуждаешь меня? – сжала губы в ленточку матушка, и Гитте показалось, что там есть намек на губную помаду.
- Кого-то наметила?
- Зачем ограничиваться одной кандидатурой? – тряхнула головой матушка и сережки весело засверкали. Из кока высвободилась длинная прядь темных волос и свернулась в озорную кудряшку. – Полетим, но не сейчас, а ночью. Нечего дергать дракона за хвост так рано.
Вдруг назойливо шуршащая на задворках мозга мысль выскочила на поверхность. Нянюшка озвучила ее:
- А школьники тоже увидят башню Рапунцель, Эсме?
Но та промолчала, только лишь подмигнув ошарашенной нянюшке.

Над башенкой внезапно заискрились разноцветные звездочки, складываясь высоко в воздухе в широкую радугу.

[Leka-splushka]

Глава 17

За алым паровозом с надписью „Хогвартс-экспресс” среди бархатно-зеленых холмов, следуя своей железодорожной трассой на север, змеей извивался хвост многочисленных, хоть и не особо длинных вагончиков поезда. Он увозил далеко цвет и надежду родительского тела и всего волшебного мира Британии, в целом, т.е., студенты всех курсов – с первого по седьмой - наилучшей школы волшебства и чародейства (потому что единственной на Туманнон Альбионе) отправлялись в Хогвартс.

Проведя летние каникулы далеко от друзей, приятелей и врагов любого оттенка серого, молодежь неистовствовала и стаями бегала по коридорам, спеша общаться. Желая поделиться впечатлениями, большинство студентов врывались, даже без приглашений, во все отсеки подряд и шумно здоровались, переругивались и все в таком миролюбивом духе.

Активней всех были студенты из алознаменного факультета Годрика Гриффиндора, для которых правила поведения имели весьма иллюзорную природу. Пуще всех гриффиндорцев, вместе взятых, шныряли по отсекам двое подростков одинаковой внешности, с густой рыжей шевелюрой и самой популярной, часто встречаемой на своем факультете фамилией – Уизли. Это были студенты четвертого курса братья-близнецы - Фред и Джордж, и это было их золотое время. Урожайное время, время жатвы. За те несколько часов, пока преподавательский надзор отсутствовал, а малышня была уже собрана, они спешили заработать на своих приколах и вредилках.

Лето, пока вся семья в Норе стояла на ушах, они проводили дни напролет в сарае своего помешанного на магловских штучках отца. Там они варили зелья и изготовливали свои экспериментальные конфеты с мерзопакостной начинкой. Трансфигурировали и накладывали чары на магловские штучки, купленные отцом, и делали из них популярные вредилки, чтобы потом скинуть свою продукцию младшим курсам за звонкую монету.

Бывало, в конце учебного года близнецы делили между собой пригоршню серебра, полную шляпу бронзы и пару-тройку золотых.

А семья Уизли на ушах летом пребывала из-за неожиданного объявления профессора Дамблдора о Рождественском бале. Просидев допоздна за столом мамы Молли, он соловьем разливался, рисуя картину сказки с дочкой Джинни в главной роли.

В сказке Злая ведьма, Черная Алиссия, спрячет девочку на вершине высокой башни без окон и без дверей, чтобы... в общем, чтобы пришел прекрасный Принц на белом коне. В конце приключения – директор обещал устроить это - Принц спасет Джинни, взбираясь наверх по стене башни при помощи ее длинной, в пятьдесят локтей, косы.

И чтобы воплотился счастливый конец сказки – принц и принцесса, под аплодисментами населения замка целуются, женятся и живут до конца жизни душа в душу – у Джинни должна была быть та самая, длинная-предлинная коса в пятьдесят локтей.

Уходя, Дамблдор всучил миссис Уизли рецепт специального зелья для ускорения роста волос, которое должна дочка пить все лето, и шагнул в камин.

С того дня это зелье варилось непрерывно в сарае с тыквами, и каждое утро, натощак, рыжая девочка пила полную миску.
К концу лета, увидев маму с миской, Джини катила истерику.

Впрочем, истерику она закатывала по всякому законному и незаконному поводу. Например, она начисто отказывалась иметь дело с любым принцем, будь тот на белом или на черном коне, если он не называется Гарри Поттером и не является Героем всея волшебного мира.

Резкие, полные обидных слов замечания старшего брата Рональда, что зеленоглазый выскочка и магловский выкормыш уже занят одной лохматой занудой и зазнайкой, Джинниверой начисто игнорировались.

***
Потом, неожиданно в предпочтениях девочки наступили разительные изменения. Об этом стало известно семье Уизли во время ужина, через несколько дней после посещения презентации новой книги Гилдероя Локхарта. Неожиданно во всеуслышание она объявила, что готова смириться и отказаться от своей незрелой детской влюбленности, потому что уже переключила свое внимание на лорда Малфоя. Люциуса Малфоя.

Глава многодетной семьи пережил немало в своей супружеской жизни с уроженицей семейства Прюэтт, славившегося вспыльчивостью. Его око не дрогнуло, когда Молли родила мальчиков-близнецов вместо желанной дочки. Появление шестого сына его колыхало, как прошлогодний снег, настолько извели его Фред и Джордж своими ребяческими выкрутасами. Горячо желанная дочка своей гномьей мордочкой растрогала его. Ее визгливые причитания о своем будущем в качестве миссис Поттер настораживали горемычного отца, но не настолько, чтобы встревожиться всерьез.

Теперь же... ее утверждение, что... Мерлин Великий!.. ей приглянулась эта дряхлая, белобрысая, пожирательская змея, Малфой – и не младший, который Дракон, а сверстник самого Артура - это утверждение чуть не свело его преждевременно в могилу. Артур схватился за сердце и пошатнулся назад, еле глотая воздух. Кондрашка стучала на пороге.

А потом разразилась буря – Молли накричала на Артура, Джинни ревела в три ручья, Рон стал копировать отца и задыхался, потому что забыл дышать. Потом Артур, придя в себя, начал ругать дочку, называя ее безмозглой дурындой, дочка продолжала реветь в три ручья. Близнецы тоже ревели, но от смеха и падали со стульев. Самый старший из присутствующих в Норе сын - Перси - староста и отличник выпуска, бился головой об столешницу, делая на поверхности дерева заметное углубление.

Джиннивере запретили произносить вслух имя Того-белобрысого-негодяя.

Она решила выплакать свое горе в Дневнике, который нашла среди книг профессора Локхарта. Девочка надеялась, что тетрадь из дорогой, высококачественной бумаги и с красивым черным переплетом неслучайно оказалась в стопке романов. И что эта тетрадь - тоже подарок ей от писателя с золотистыми локонами. Джинни собирала смелость при первой возможности поблагодарить его за все.

[Leka-splushka]

***

Рональд был не прочь присосаться к прибыли братьев-близнецов в поезде, или хотя бы, к Блеску и Славе, идущих рядом с Героем магмира. Но во время поездки старшие братья отбыли зарабатывать в одиночку, оставив сестру Джинни под присмотром Рона. Слава Мерлину, что пришла подружка сестры, соседская девчонка Полумна Лавгуд, и утащила Джинни в свое купе.

Оставшись в одиночестве, Рон призадумался. А призадумавшись, до Рона дошло, что честно говоря, он не понимает капризов своей сестры. Был бы он, Рональд, девочкой, эээххх... для начала, надобности в рождении Джинниверы не было бы. А он пил бы, не мисками, а галлонами то противное зелье ускоренного роста волос. И ни о каком слизистом слизне не мечтал бы, был бы тот хоть лорд Малфой. Зачем, ответьте, пожалуйста?! Зачем ему, Рональду Уизли, этот поганный, скользающий пожиранец, Люциус Мальфой, скажите? Да ни за чем. Впрочем, никакой мужик Рональду был не нужен, бааа... бы.

Но, уж бабы – дааа, бабы ему нравились. Была бы здесь, в его купе, наедине с ним, хоть какая-либо баба, преподавательница по Прорицанию, например... профессор Трелони – вооот, это настоящая баба и все при ней: сиськи, губки, зад...

Мдааа... Хорошо, что в купе с Роном, никто не ехал.

Некоторое время спустя мысли мальчика вернулись на круги своя и начали с того места, с которого отклонились в неожиданную колею.

Рон подумал о том, что дорогу воплощения его мечты о Славе, Богатстве и Успехе пересекла черная... эээ, каштановая кошка, которая сегодня держала шрамоносный, секретный ключик его Счастья за одной из запертых заклинанием дверей в вагоне Гриффиндора. Он заметил их пару вдалеке – они шли рука в руке, ухоженные, обновленные – в толпе, среди стаи родственников, некоторые из которых оказались не совсем маглами, а латентными волшебниками. Прежде чем он успел их окликнуть, чтобы они его подождали, бывшие друзья, из бывшей Золотой троицы, скрылись из виду, а ему близнецы и Перси навязали сестру на шею.

***

Распределяющая шляпа отправила обросшую длинной до пояса рыжей косой Джинни Уизли на Гриффиндор. Она сочла это знаком судьбы и бодро поспешила присесть напротив своего Кумира. Присев, начала строить тому глазки.

Маграт-Гермиона, заметив наглые манипуляции Нинь-дзи играть в гляделки с бойфрендом, прижалась к нему и стала шептать что-то на ушко.

Сколь ни пялилась Джинни на Гарри Поттера, тот не проявлял интереса - наверняка тому виной перешептывания с липнувшей к нему грязнокровкой. Навострив ушки, рыжая первокурсница прислушалась к разговору. И совсем не обрадовалась подслушанному.

- Спокойно, Миона, я начеку, - прошептал МКВ своей подруге и легонько сжал ее вспотевшую ладошку рукой. И сменил тему. – Скажи, почему в книжном магазине Люциус Малфой приглядывал за тобой?

Рыжая с ненавистью прищурилась.

- Ничего ты не понял, Гарри, - засмеялась Грейнджер. – Он раздумывал - не подойду ли я его семье в качестве невестки.

Джинни засопела, пытаясь привлечь к себе внимание Кумира. Но тот, кроме своей подружки, никем не интересовался.

- Невестка? Какая невестка, Миона? Я никому тебя не отдам! – возмутился Гарри, и к ним стали прислушиваться не только соседи из собственного факультета, но и близсидящие рейвенкловцы. – Лучше давай присядем рядом с Невиллом, посмотри какое интересное растение принес он с собой в школу!

И назло Джинни эти двое синхронно встали и не оглядываясь, удалились к концу гриффиндорского стола. От преподавательского стола три пары глаз проследили их движение.

Пара усталых синих глаз, полных обреченности и примирением, смотрели на свое оружие, которое злой рок, в лице троицы инопланетных ведьм, выбил из рук. Кудрявая выскочка факультета Годрика Гриффиндора была самой опасной из всех, потому что владела Палочкой.

Палочкой и не одной, и не самой ординарной из всех, владел и он, Альбус Дамблдор, но в настоящий момент не мог ни одной, ни другой в полной мере пользоваться. А это сказалось не только на его мощи, но и на здоровье. Старел Альбус не годами, не днями, а часами, как ему казалось.

Вторая пара – пара угольно-черных глаз, смотрели за парой с ненавистью. Но смотреть по другому на отпрыска школьного врага и успешного врага на любовном фронте, от профессора Северуса Снейпа не ожидалось. И он не переусердствовал в этом.
Васильковые глаза профессора по Защите от Темных Искусств, Гильдероя Локхарта, проследили за темноволосым, зеленоглазым второкурсником расчетливым взором. Он думал позвать или не позвать фоторепортера в Хогвартс? Завтра утром или после обеда? Для того, чтобы провести совместную с МКВ фотосессию.

Невилл сидел, выставив рядом с собой небольшой глиняный горшок с ростком цветка невиданной уродливости, и застенчиво улыбался друзьям. Однокурсникам он порадовался, с удовольствием подвинулся на скамье, чтобы те могли удобно присесть рядом, и начал им о чем-то вдохновенно рассказывать.

Джинни заскрипела зубами.

Невзначай рядом с ней плюхнулся какой-то маленький светловолосенький пацан, представился: „Здравствуй, я - Колин Криви” и стал сорокой трещать, задавая один за другим тысячу вопросов и не дожидаясь ответов.
Да девочка и не думала отвечать этому никчемному ребенку.

***

Вечером в гостиной красно-золотого факультета, недалеко от прижавшихся друг к другу на диванчике перед камином и перешептывающихся между собой Гарри и Гермионы, на жестком табурете сидела та же рыжая первокурсница, Джинни Уизли. В дрожащих от волнения руках она держала черную магловскую тетрадь и царапала в ней гусиным пером.

„Он на меня ни разу не посмотрел, Том. От лох... ох, она не лохматая, очень даже ухоженная, вот, от этой зубрилы он ни на шаг не отдалялся, все липнет к ней, держит за ручку, смотрит ей в глазах. А я ...”

Пока девочка дописывала предложение, первые слова исчезали, словно бумага пила чернила. Когда она закончила свои жалобы, лист уже был чист, словно не тронутый человеческой рукой.

Прошла целая минута.

На желтоватой бумаге стали выступать написанные незнакомым почерком слова.

„Не надо переживать, Джинни. Гарри Поттер не единственный парень в деревне, да?”

„Но я его люблю с самого детства и мечтаю выйти за него!”

Этому изъявлению понадобилась пауза длиннее прежней, прежде чем ответ появился на лист.

„Тебе не надо ограничивать свой выбор только на одном кандидате, Джинни. Осмотрись, возможно тебе понравится еще кто-то”.

„Мне понравился лорд Малфой, но я слишком маленькая для него...” – начала она, но ответные слова стали появляться прежде, чем написанные ею впитались в бумагу, и она остановилась.

„ Кто, кто тебе понравился? Повтори!”

„Лорд Люциус Малфой”

Молчание продолжилось некоторое время, и Джинни занервничала. Наконец слова стали появляться.

„Девушкам свойственно останавливать свой взгляд на недостижимых целях. Посмотри ближе, найди кого-то, более подходящего по возрасту”.

„Неужели в качестве суженного предлагаешь мне кого-то вроде себя, Том?”

„Все возможно, Джинни. В мире магии возможно все. А теперь, закрой дневник и иди в спальню спать. Утром надо хорошо выглядеть. Спокойной ночи.”

„Бай, Том!”

[Leka-splushka]

***

Джинни Уизли медленно и вкрадчиво двигалась по коридору ночного Хогвартса, избегая ступать на освещенные луной участки пола.

Здесь, в школе, луна была ближе. Или, хотя бы, так оно выглядело. Норой спутник Земли предпочитал любоваться издалека, чтобы не мозолить глаза той нелепой конструкцией досок, камней и магией. Над замком школы луна выглядела значительно больше и, почему-то, налилась оранжевым цветом. Оранжевый был любимым цветом Джинни Уизли. Спросили бы кто-нибудь, какой цвет предпочла бы она в качестве униформы факультета Годрика Гриффиндора, она без колебания сказала бы „оранжевый”.

- Вылитая тыква, - заметила она и поставила на пол ведро крови, которое притащила от хижины Рубеуса Хагрида. Куры, не пикнув, погибли от руки опытной деревенской девчушки. Была бы в себе, она постаралась бы отправить домой, в Нору, тушки птиц, чтобы мама Молли не потчевала отца только луковым супом.

Но ею владело чужое, холодное, как ледяной осколок, сознание и приказывало действовать.

Стена напротив женского туалета ей понравилась с первого взгляда в качестве полотна для своей миссии. И она, смоченной в крови, сделанной собственоручно щеточкой из хвостовых перьев тех же куриц, начала писать по белой стене.

«ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!» – писала она, имея в виду только одну конкретную особу, а именно - Гермиону Грейнджер.

За спиной обезумевшей рыжей девочки, глаза которой светились красноватым светом, на скобу для факела была подвешена за хвост окоченевшая кошка школьного завхоза - миссис Норрис. Ее выпученные глаза поблескивали в лунном свете, как латунные пуговицы.
Джинни писала и не замечала тени, пересекающие светлые пятен лунного света на полу коридора. Ей нравились стекающие капли чернеющей крови.

Том был доволен ею, когда ночью, перед сном, рассказывал ей что надо делать, чтобы отомстить врагине.

Том снился Джинни почти каждой ночью – темноволосый, красивый. Он принадлежал только ей, Джинни, она дорожила его вниманием. Не намеревалась делиться им с кем-либо еще.

Он учил ее шипеть.

***

Троица Ланкрских ведьм кружили на метлах вокруг белой, гладкой и без каких-либо проемов башни. Верхушка заканчивалась большой обставленной плитами террасой, вокруг круглого помещения.

- Неужели Лилит задумала призвать дух Черной Алиссии из Подземельных измерений? – спросила нянюшка Ягг.

Маграт делала петли в холодном воздухе и мелькала изредка на глазах целенаправленно летящими сестрами.

- Не знаю, она со мной не поделилась всеми тонкостями феекрестничества, но ее мысли я в своей голове читаю. Она готова хоть в огонь шагнуть, но закончить скорее задуманное, вне зависимости какой кавардак за собой оставит, - говорила матушка, оглядываясь.

- А как ей помешать? – недоумевала нянюшка.

- Только одним способом, Гитта. Надо самим устроить свою сказку.

- И кто будет девушка Рапунцель, неужели Маграт?

- Ты о себе думаешь, Гитта? Хахаха, да какая же из тебя Рапунцель, дорогая ... Да ты же, да у тебя же ... – смеялась матушка и вместе с метлой тряслась в воздухе.

- Эсме, Эсме! Все это мы оставили там, за собой. Здесь мы другие, моложе, особенно я. Но и ты, вроде, ничего. Воот. Но, если доставить сестре радость, и представить меня в роли Рапунцель тебя коробит, Маграт всегда в готовности отдавить каблуком по Джи-не-вере.

Матушка взглянула вниз. Поле для квиддича казалась лоскутным одеялом, по середине темнеющего до горизонта Запретного леса .

- Мы уже целую ночь летим, вся задница в занозах, - добавила нянюшка и крикнула третьей сестре. – Маграт, не петляй, как пьяный мотылек, надо возвращаться!

- Хорошо, хорошо.

Ведьмы собрались в треугольник из темных теней и заскользили к открытым окнам помещений декана факультета Гриффиндор.

- Могу предложить в качестве исполнительницы роли Черной Алиссии пригласить госпожу Гоголь, - крикнула напоследок нянюшка и скользнула в темный проем окна.

За ней летучими мышами гигантских размеров влетели и остальные две ведьмы из Ланкрского кружка.

[kraa]

Оля, посмотри на свою почту, плийз!

[Leka-splushka]

kraa, ура, мы это сделали )))
теперь надо сюда весь текст выложить

[moody1910]

Замечательно!!! Спасибо авторам за чудесную сказку!!!

[Гость]

Вау, потому что это отлично работа! Поздравляю и так держать.

Посетите также мою страничку

hospital.tula-zdrav.ru/question/%d0%bf%d1%80%d0... открыть счет за рубежом физическим лицом 2024

33490-+