Русские-3

08.03.2018 в 04:23

Лёка

На платформе 9 и ¾ было непривычно тихо. Не квакали хором жабы, не мяукали кошки, ничто не ползало, не брыкалось и не убегало от своих малолетних хозяев, заботливых и не очень. Заместитель директора Минерва МакГонагалл в ежегодных письмах, написанных зелеными чернилами и запечатанных сургучом, особо предупредила, что в этом году учеников сопровождает мистер Аластор Моуди.

Разумеется, вняли не все. Некоторые дети, особенно с факультетов Хаффлпаффа и Гриффиндора, такого тонкого намека не поняли. Другие — в основном со Слизерина и Рейвенкло — посчитали себя достаточно умными и изворотливыми, чтобы укрыть питомца от глаз бдительного аврора. Третьи понадеялись, что их защитит фамилия, эти попались сразу после первого свистка паровоза — Аластор решительно не признавал авторитетов и не собирался делать поблажек, ослабляя бдительность.

— Хорошо, что предупредили Невилла, — сурово сдвинув брови, кивнул Гарри. — Сейчас он сто процентов присоединился бы к болванам, пускающим сопли в коридоре, и в очередной раз подверг опасности мистера Тэ.
Дадли в ответ только поежился, неловко скрестив руки на наметившимся брюшке, но ответить ничего не успел — в купе ворвался взбешенный Драко. Юный отпрыск благородного семейства рвал и метал — лето не задалось, поездку во Францию спасла только встреча с мисс Грейнджер и следующая из этого возможность благопристойно и безнаказанно мотать нервы матушке, и вот, когда, казалось бы, это ужасное лето закончилось — новая беда — Моуди в Хогвартс-экспрессе:
— Русские ужасны, у Грейнджер на носу вскочил прыщ и она позорила меня своим видом, пока прямым текстом не оправил за антипрыщевым, Гойл сошел с ума, а ты, Дурсль, умудрился неприлично разожраться за лето! — воздевал слизеринец руки к потолку, призывая небо в свидетели своих несчастий. — И этот Шизоглаз еще смеет тянуть свои лапы к моему сундуку! Вы подумайте только! Это не мой бриолин!!! Мне его подложили! Это подлая Гермиона отомстила за антипрыщ.
— Я бы на твоем месте молился, чтобы она про «подлую» не услышала, — криво усмехнулся Дадли, аккуратно поглаживая животик.
Малфой фыркнул, выражая несогласие, но заострять не стал, а то помяни боггарта, он и…
— Мальчики, добрый день! — рывком распахнулась дверь в купе. На пороге стояла Гермиона Грейнджер. — Вы не видели Луну? Мы договорились встретиться и обсудить этих ее невидимых зверей. Этим летом во Франции мы с Драко познакомились с милейшими людьми — русская община магов, они показали мне несколько удивительных книг и даже позволили копировать несколько страниц… Это ужасно интересно, но я вам потом все расскажу. Так не видели? Если она зайдет, скажите, что я ее искала. И, кстати, Дадли, у тебя рубашка на животе в саже.

— Грейнджер, как она есть, — Драко закатил глаза. — И вместо того, чтобы отдыхать с Дигори, Забини, Поттером, Лонгботтомами и кузиной Тонкс… Давайте, рассказывайте быстрее, что там интересного без меня наслучалось.

***

За окном стемнело, но Хогсмита не было еще даже на горизонте, а поезд вдруг заскрипел тормозами.
— Была бы тут Грейнджер, уже умничала бы, что вот сейчас встанет и пойдет к машинисту, а в итоге на разведку отправились бы мы все, а она осталась одна в теплом купе, — не преминул высказаться все еще недовольный Малфой.
— Потому что слизеринка, — буркнул Рон, приблудившийся к компании вскоре после того, как прошла продавщица сладостей.

Между тем за окном темнело все быстрее, хотя солнце еще не скрылось за горизонтом.
— Что-то как-то похолодало. Не? — поежился Гарри и зачем-то положил озябшие ладони на живот брата.
— Ага, — согласился Кребб. — Может, в паровозе закончился волшебный уголь?
— Винсент! — раздалось от двери, в проеме уже стояли девочки со Слизерина, с очевидными намерениями отправить джентльменов за информацией и теплыми пледами. Говорила Грейнджер. Никто и не сомневался. — Тогда бы и свет…

Тут лампочки несколько раз мигнули и погасли, купе погрузилось во мрак.
— Оп-па. Priehaly. Дальше толкать будем, — выдохнул Дадли.
— А может… — Гарри многозначительно пошевелил бровями. — Все-таки, говорят, что может переносить большие тяжести. И горячий, с другой стороны.
— Очумел? Он тебе ездовой, что ли? И в печку его засовывать не дам!
— Да я просто так спросил…

— Надо сесть и терпеливо подождать взрослых, — снова подала голос Гермиона. — Уверена, по громкой связи объявят о возобновлении движения или скорой эвакуации.
— Ну садись, — насмешливо протянул Малфой, подразумевая «где стоишь», но его не поняли. Девчонки заторопились войти внутрь, не потрудившись осветить себе путь. Драко тут же завопил от неожиданности и боли: сперва на него в темноте наступила Панси, потом сел Кребб, галантно усадивший Грейнджер на свое место, а Гойл, попытавшийся встать, заехал локтем по ребрам. И что самое обидное — больше никто не пострадал.

С улицы в вагон кто-то вошел.
— Что же холодно-то так? — опять заныл Гарри. — У меня, кажется, пар изо рта идет уже. Прямо dubak.
— Придумываешь. Не зима же, — фыркнул Дадли. Ему-то было даже слишком тепло.
— Да смотри! Люмос! Ххххыыы, — Поттер смачно дохнул в сторону своей волшебной палочки, действительно выдав струйку пара.
— Я вообще-то читала про глобальное потепление… — неуверенно протянула Гермиона. — Но там же было написано, что теплое течение…

Что там с течением, маги так и не узнали, потому что именно этот момент дементор выбрал, чтобы заглянуть в купе.

Гарри почувствовал, что холод становится совершенно невыносим, сильнее, чем был зимой в горах, а все вокруг заволакивает пеленой тумана. И крик, отчаянный крик — немного истеричный высокий женский голос звал на помощь.
— Мама! — вскрикнул он, теряя сознание. Следом в обморок упал Дадли Дурсль, а незваный гость наполовину вдвинулся в купе, жадно втягивая в себя воздух… и, как показалось детям, что-то, даже более важное для жизни, чем воздух.

Люмос Поттера безвозвратно погас, в наступившей темноте кто-то захныкал. Рон решительно наколдовал свет — больше никаких заклинаний на ум не приходило, а слышать хрипы чудовища и не видеть его было невыносимо. Мальчишки выставили перед собой несколько щитов, которые почти сразу схлопнулись — удерживать контроль над заклинанием не получалось. Грейнджер попыталась поджечь мантию пришельца слабеньким инсендио, а когда не получилось, в отчаянии бросила в него банкой с волшебным огоньком. Как ни странно, последнее подействовало лучше всего, заставив неприятеля отступить на шаг, но банка разбилась, и огонек бесславно погас — девочка зачаровывала свой товар именно так, чтобы младшекурсники не устроили в школе пожар по неосторожности — и завернутая в истлевший саван фигура протиснулась в купе даже дальше, чем прежде.

И тут рубашка на груди Дадли вспухла и распалась пеплом, а по вагону, заглушая стоны, хрипы и чмоканье, разнеслась звонкая песня победы над тьмой и холодом. Регулус спланировал на капюшон, клюнул тварь куда-то в темя, встрепенулся, полетел, а саван вдруг сложился сам в себя и распался серым прахом. Из коридора снова пахнуло холодом, и феникс, клекоча от ярости, устремился туда. Третьекурсники, подбадривая себя выкриками и пуская из палочек искры, воинственно устремились следом, оставляя в пустом купе сомлевших товарищей.

До Больничного крыла Дурсля и Поттера тащили Нимфадора Тонкс, потому что ученица великого и ужасного Моуди, и Седрик Дигори, потому что все равно шел следом за Тонкс.
Сам Моуди, как только закончил вытрясать душу из несчастного машиниста, посмевшего остановить поезд в неуставном месте, кинулся гвоздить дементоров. Так же надежно, как Регулус, вырубать подозрительных (а чего они лица-морды прячут? Может там давно уже маски Пожирательские!) тварей он не мог - какие ни есть, а все равно сотрудники Министерства и даже почти что коллеги, но и увидев феникса останавливать того даже не подумал, из-за чего впоследствии был вызван "на ковер". Впрочем, о чем думал Фадж, вызывая к себе старого служаку - неясно. Некоторые даже и вовсе допускали крамольные мысли, что Министр в тот момент не думал ровно ни о чем. Ибо кто кого на том ковре пропесочил ни для кого в магической Англии загадкой не осталось.

Дамблдор только прижмурял глаза и угощал феникса яблочными пастилками.

***

Мадам Помфри, осчастливленная пациентами прямо в начале учебного года, заперла Дадли и Гарри в Больничном крыле на всю ночь, только что и позволила — написать письмо родителям о благополучном прибытии (не расстраивать же маму Петунию по пустякам).

— Гарри, — прошептал Дадли, когда фельдшер заклинанием погасила свет, оставив только слабые светильники у входа.
— А?
— Гарри, а что ты слышал? Ну, когда это… Оно выло, как автомобильный клаксон или мне показалось?
— Не знаю, — прошептал Гарри, немного повозился на узкой койке и все же признался. — Мне показалось сначала, что где-то кричит мама. Гм. Ну, тетя Петуния, ты понял, да? Тетя Петуния кричит. Высокий женский голос. Как будто умоляет кого-то. А потом машина… как в той аварии, когда тебя чуть у зоопарка не размазало.
— Чего это только меня? Мы там оба были, — возмутился Дурсль, но как-то вяло, без огонька. — А мне наоборот показалось — сперва машина, а потом мама закричала.
— Ну, ты дальше сидел. Может, поэтому?
— Может быть.

И мальчишки затихли, больше не решаясь заговорить. Так они ворочались и вздыхали, а когда пригрелись и заснули, снилась им всякая ерунда. Даже странно, что такая опытная медиведьма, как Помфри, ограничилась плиткой шоколада, а не вручила каждому по фиалу с зельем сна без сновидений.

URL

08.03.2018 в 04:24


Запомнить

почти чужие миры